Жан Нувель – жизнь и творчество. Жан нувель интерьеры

Жан Нувель – жизнь и творчество

Жан Нувель — один из самых титулованных и авторитетных французских архитекторов современности. Автор таких знаковых построек, как Институт арабского мира и филармония в Париже, Музей королевы Софии в Мадриде и музейный комплекс Лувр в АбуДаби, небоскреб «Торре Агбар» в Барселоне и «Доха-тауэр» в Катаре. Постройки Нувеля регулярно получают профессиональные награды как лучшие здания года в своей категории. Нувель возводит самые разные объекты как камерного, так и градостроительного масштаба, успешно адаптируя свои замыслы к любой точке земного шара. Геометрия его архитектуры одновременно лаконична и непредсказуема, а за простым фасадом всегда скрывается множество неожиданных затей и скрытых смыслов. В работах французского мэтра органично взаимодействуют природные элементы и материалы хай-тек-архитектуры, удивительно логично сочетая экологическую направленность и внедрение самых передовых технологий.

Начало карьеры

Жан Нувель родился 12 августа 1945 года в небольшом городе Фюмеле на юге Франции, в семье учителей. Рано обнаружив в себе художественные наклонности, юноша собирался стать живописцем, но по совету родителей выбрал более фундаментальную творческую профессию и поступил на архитектурное отделение Высшей школы изящных искусств в Бордо. Способности молодого человека не остались незамеченными, и в 1966 году он выиграл стипендию на продолжение обучения в Национальной школе изящных искусств в Париже, которую окончил в 1972 году. Параллельно с учебой Жан в 1967-1970 годах работал в бюро Клода Парана и Поля Вирильо. Затем, еще до получения диплома, Нувель открыл свое первое архитектурное бюро.

Следующее десятилетие творческой деятельности молодого архитектора было посвящено не только проектной, но и теоретической работе. В этот период он стал одним из основателей архитектурных движений «Марс 1976» и «Архитектурный синдикат». Позже Нувель основал студию «Жан Нувель и партнеры», а затем — фирму JNEC. Его нынешнее бюро «Ателье Жан Нувель» учреждено в 1994 году.

Первый профессиональный успех

Первой крупной профессиональной удачей, принесшей французскому мастеру широкое признание, стал его совместный проект с бюро «Архитектурная студия». Это было здание Института арабского мира в Париже (1981-1987).

Особенно запоминающимся оказался прием внешнего оформления фасадов здания, которые вызывали ассоциации и с исконными арабскими орнаментами, и с образами современной техногенной инженерии. Кроме выполнения декоративной функции на фасаде облицовочные панели играли роль эффективной солнцезащиты и одновременно украшения интерьера.

В 1987 году по проекту Нувеля возводится еще одно здание, не столь знаменитое, но не менее эффектное.

Это комплекс «Немаусхаус» во французском Ниме. Вытянутые трехэтажные корпуса с широкой кровлей и наклонными ограждениями балконов поражают цельностью нестандартного художественного образа при рациональном решении функциональных задач. Постройка с характерным запоминающимся абрисом выделяется среди окружающей застройки.

Реконструкция Национального оперного театра в Лионе

Дальнейшими значимыми работами стали сразу несколько проектов, самый важный из которых — реконструкция Национального оперного театра в Лионе, где Нувель отдал дань уважения господствовавшему в тот момент постмодернизму в архитектуре.

Он предложил свою версию использования ассоциаций с классикой вместе с применением технологий, необходимых современному оперному театру. Над исторической двухъярусной колоннадой Нувель спроектировал единое многоуровневое пространство под большой аркой, визуально приближающее все здание к облику базилики, интерпретированное в соответствии с нуждами театральной машинерии. Общественные и особенно театрально-концертные здания — вообще одна из любимых типологий Нувеля. Его эффектные проекты концертных залов и музейных комплексов всегда вызывают бурную реакцию публики и дебаты в прессе, но именно эти работы упрочили положение Нувеля как лидера французской архитектуры и прославили его на весь мир.

Небоскреб «Торре Агбар» в Барселоне

Сооружение новых знаковых элементов застройки, своеобразных примет своего времени, — вот интересная задача, которую каждый раз по-разному решает Жан Нувель. Амбициозный небоскреб «Торре Агбар» в Барселоне, вознесшийся выше главного символического сооружения каталонской столицы — собора Саграда Фамилия, — наглядное тому подтверждение. Вызывающая фаллическая форма, переливающиеся яркие цвета облицовки, технологическое совершенство исполнения — те средства, которыми Нувель доказывает небанальность и значимость своей архитектуры, в каком бы именитом окружении она ни находилась.

Музей королевы Софии в Мадриде

Одним из любимых приемов формообразования в общественных зданиях у Нувеля является монументальный выносной козырек над лаконичным прямоугольным стеклянным фасадом. Таков и Культурный центр в Люцерне, и Музей королевы Софии в Мадриде, и более поздний концертный зал в Копенгагене.

В здании торгового центра «Евралилль» 1995 года архитектор умело уравновесил вертикали построенных вглубь участка призматических вертикальных башен делового квартала Лилля, правильно обозначив крупный масштаб всего комплекса. Пространство под козырьком создает общественную площадь, которая предлагает оптимальный баланс между местами городского общественного назначения и закрытыми офисными помещениями. В этом проекте Нувель умело выстраивает иерархию назначения городских пространств, создавая современный акцент в сложившейся структуре застройки.

В Музее королевы Софии огромную роль играет контраст насыщенного красного цвета вертикальных стен и темной кровли с выносом, а в копенгагенской постройке воздействие образа строится на контрасте формы простого внешнего объема и причудливо сложного пространства главного концертного зала.

Отдельного разговора заслуживает реконструкция Нувелем одного из четырех зданий газометра (блок А) в Вене, осуществленная в 2001 году. Сохранившиеся корпуса требовалось модернизировать и приспособить под новые функции. Ведущим архитектурным бюро было предложено разработать свою версию обновления идентичных зданий. Нувель не стал существенно видоизменять исторический фасад цилиндрической кирпичной постройки, но внутри создал систему современных пространств из стекла и металла в более органичных для себя линиях и формах хай-тека. В результате в исторической оболочке газометра А под прозрачным куполом разместились удобные и красивые современные офисы, рестораны и магазины. Проект Нувеля был благосклонно воспринят публикой и вызвал волну подражаний в области модернизации исторических промышленных зданий. Сам мастер еще неоднократно возвращался к приему сочетания исторической «коробки» здания, элементов неомодернистской эстетики и новейших технологий.

После объединения Германии в 1989 году и восстановления статуса Берлина как общей столицы в новых “старых” границах архитекторы со всего мира с особым энтузиазмом принялись проектировать для этого города. В рамках создания облика более современного и комфортного воссоединенного Берлина были обозначены несколько фокусов активной модернизации городской среды. Визитной карточкой нового Берлина стали обновленный Рейхстаг и Правительственный квартал из серии административных зданий.

Новые жилые дома, офисы и общественный центр вдоль разрушенной Берлинской стены формировались в районе Потсдамской площади. Поддержание исторического наследия и ревитализация прилегающих кварталов Старого города проходила от Бранденбургских ворот вдоль знаменитого променада Унтер-ден-Линден, в районе улиц Фридрихштрассе и кварталов Хакешемаркт.

«Галерея Лафайетт»

Существовали поэтапные планы и более масштабного развития в других районах города, но первые знаковые шаги по изменению облика немецкой столицы проводились именно в этих ключевых точках. И здание Нувеля для торгового центра «Галерея Лафайетт» стало одной из наиболее заметных и обсуждаемых построек первой волны реконструкции Берлина после объединения.

Поскольку градостроительный регламент Берлина содержал жесткие ограничения по размеру участков и общей высоте здания, то фасад универмага Нувель спроектировал в лаконичных обтекаемых формах, смягчив излишнюю упорядоченность привычных берлинских кварталов более плавными очертаниями стен.

Главная интрига нового здания разворачивалась внутри, когда посетитель попадал в центральный атриум. Это парадное пространство эффектно освещалось фонарями верхнего света в виде перевернутых конусов, вокруг которых живописно разбегались черно-белые многоярусные лестницы и эскалаторы. По сравнению со спокойными линиями остекления внешних стен внутреннее убранство галереи создавало эффект динамичного разнообразия цвета и фактуры отделочных материалов, насыщенного игрой света.

Даже на фоне очень удачных экспериментов в Берлине от других мировых архитектурных звезд работа Нувеля неизменно попадала в топ-10 самых ярких построек 1990-х, разрекламированных множеством путеводителей на разных языках. «Галерея Лафайетт» от Нувеля стала значительной вехой на пути популярности Берлина как туристически привлекательного и интересного города.

Работы Жана Нувеля в Люцерне

Работы Нувеля в красивейшем и очень традиционном швейцарском городе Люцерне были неоднозначно восприняты публикой из-за своего чрезмерного контраста с окружением. Над местным Культурно-общественным центром архитектор трудился несколько лет: проектирование началось в 1993 году, а строительство завершилось только в 1999-м. По своему художественному решению здание близко к эстетике раннего модернизма, в нем есть множество визуальных отсылок к работам Миса ван дер Роэ и прочих великих новаторов предшествующего поколения.

В том же году Нувель построил в Люцерне еще и эксклюзивный бутик-отель, где впервые применил в своем творчестве метод цветных проекций на остекленные плоскости фасадов. Согласно замыслу автора спроецированные изображения выполняют функцию, аналогичную функции расписных плафонов архитектуры барокко: вносят цветовые акценты и придают динамику композиции, делают разнообразным ритм основного конструктивного решения здания. И если общественный центр получил определенное признание благодаря сильным контрастам формы кровли и самого объема постройки, гармонично увязанного с отражениями в водной глади фонтана на площади вокруг здания, то отель стал местом, где Нувель опробовал прием организации цветного акцента под выносами консолей, что впоследствии неоднократно использовал, особенно при оформлении отелей.

Расцвет творческой формы

После Люцерна Нувель завершил исключительно сильный и ясный по замыслу комплекс Дворца правосудия во французском Нанте (2000). Простота линий, устойчивость и одновременная легкость прямоугольных конструкций здания однозначно указывали на  прозрачность и незыблемость французских законов, в соответствии с которыми регламентировалась жизнь людей внутри этой постройки. Красоту и совершенство прямого угла как главный эстетический принцип Нувель уже обыгрывал ранее в здании штаб-квартиры ювелирного концерна «Картье» в 1994 году. Но в Нанте, сложив эстетическую концепцию и символическую идею функционального назначения здания, Нувель максимально полно раскрыл совершенство и актуальность евклидовой геометрии на службе современной архитектуры.

Высотные здания Жана Нувеля

К 2000 -м годам в основанном Нувелем бюро насчитывалось более 140 сотрудников, что позволило проектировать сразу десятки объектов и открыть филиалы в нескольких странах. Сегодня у «Ателье Жан Нувель» помимо главного парижского офиса есть отделения в Лондоне, Копенгагене, Риме, Барселоне, Мадриде, Миннеаполисе и Дохе.

Офисный небоскреб «Торре Агбар» был не первым успешным высотным зданием Нувеля. Еще в 1998 году он построил штаб-квартиру компании «Денцу» в Токио,  да и позднее неоднократно обращался к этому типу сооружений.

Большой резонанс в профессиональной среде получили его нереализованные проекты «Скала» в порту Виго (Испания), башни «Тур Сигналь» в Париже и небоскреба «Торре Вера» в Нью-Йорке. Реализация высотки Доха-тауэр в Катаре тоже не остается незамеченной: небоскреб признали лучшим в Азии в 2012 году. А успешно завершенный в 2014 году жилой эко-комплекс «Уан-Сентрал-парк» в Сиднее получил титул лучшего в регионе высотного здания по версии Совета по высотным зданиям (CTBUH).

С неизменным успехом Нувель продолжает проектировать общественные центры и культурные сооружения в разных странах. Среди ярких реализованных работ мастера следует отметить Галло-романский музей в Перигё, Театр Гатри в Миннеаполисе, Театр Архипелага в Перпиньяне, Музей искусств компании «Самсунг» в Сеуле, торговый центр «Уан-нью-чендж» в Лондоне. Впечатляющими проектами стали его предложения для зданий Музея Гуггенхайма в Рио-де-Жанейро и Токио, развлекательных центров в Дубае и Кувейте.

Важной творческой вехой для Нувеля стало создание новой парижской филармонии рядом со знаменитым парком науки «Ля Вилетт», где находятся скульптурные композиции Бернара Чуми и прочие архитектурно-инженерные изыски, требовавшие исключительно сильного художественного образа нового здания. Нувель отлично справился с поставленной задачей, предложив сложный и монументальный объем, по-новому формирующий всю систему визуальных акцентов и архитектурных доминант окружения.

Забота о сохранении культуры развивающихся стран, актуальная для современной политической ситуации во Франции, а также общей хрупкости природного и культурного равновесия на всей планете стала для Нувеля эдной из длительных тем к размышлению. После успеха Института арабского мира и павильонов на Экспо-2000 в Ганновере и биеннале в Венеции Нувель продолжил тему в проекте Музея искусств цивилизаций Азии, Африки, Океании и Австралии, который был открыт во французской столице на набережной Бранли в 2006 году. Облицовка из панелей с живой растительностью, перпендикулярной к плоскостям стен, воспринимается как новое понимание роли природы в эстетике рукотворного и сугубо каменного традиционного Парижа.

Нувель — экспериментатор, который часто объединяет обыденное и непривычное в самых причудливых сочетаниях. Например, в проекте башни для порта Виго он соединил образ монолита из природного камня (темного гранита) и нерегулярность подчеркнуто рукотворных геометрических прямоугольных окон неомодернистской архитектуры. В высотном жилом комплексе в Сиднее объединились стекло и живая зелень, растущая в стороны, как разноцветный мохнатый ковер, на фасадных панелях. В бельгийском Шарлеруа Нувель спроектировал комплекс, совместивший совершенно разные, невозможно далекие друг от друга функции: в одном здании здесь располагаются центр балета и отделение полиции.

Работы Нувеля на Ближнем Востоке

Продолжением музейной темы в творчестве Нувеля для стран арабского мира стал масштабный проект музейного комплекса Лувр в Абу-Даби, где мастер художественно осмыслил не только формы и конструкции собственно здания, но и все внутреннее убранство, включая дизайн мебели.

По признанию самого мастера, возведение зданий в местах, практически лишенных исторического архитектурного контекста, позволяет реализовывать идеи, совершенные в своей чистоте и ясности, что гораздо сложнее осуществить в многослойной городской среде с постройками разных эпох. В случае с небоскребом в столице Катара Дохе Нувелю удалось воплотить необходимые культурные ассоциации и отсылки в исключительно современном и технологичном здании.

В этом небоскребе он развил тему ограждающих фотоэлементов на фасаде, аналогичную разработанной ранее для облицовки Института арабского мира в Париже. Эти затейливые повторяющиеся геометрические элементы фасадов создают эффект богатого орнаментального решения, присущего традиционной исламской культуре, одновременно являюсь эффективной солнцезащитой. Изящество сочетания эстетических ассоциаций и функционального решения позволило офисной башне в Дохе затмить все прочие многочисленные небоскребы региона и получить титул лучшего высотного здания 2014 года.

Проектирование малых форм и павильонов иногда приносит не меньшую славу, чем крупные градостроительные ансамбли. Хотя Притцкеровскую премию в 2008 году Нувель получил все же за небоскреб в Барселоне, но всплески интереса к своему творчеству знаменитый француз ощущал после успеха выставочной конструкции «Монолит», плававшей по озеру Муртензее во время выставки Экспо-2002 в Швейцарии, а затем после строительства в 2010 году временного павильона для знаменитой галереи Серпентайн. Кстати, чтобы удостоиться такой чести, мировые архитектурные звезды выстраиваются в очередь.

Жан Нувель — один из самых титулованных архитекторов своего поколения.

Признание заслуг мэтра происходит с завидной регулярностью: он — обладатель «Архитектурного Гран-при» Франции за здание Института арабского мира в Париже и премии «Эквер даржан» за дизайн мебели для гостиниц (обе — 1987). В 1989 году он удостоился премии Ага-хана в полмиллиона долларов от швейцарского миллиардера арабского происхождения за этнический музейный проект. Роль Нувеля в структуре профессионального сообщества неуклонно растет. В 1991 году его избрали вице-президентом Французского института архитектуры, а в 1993-м — почетным членом американского Института архитекторов. В 1998 году его работу коллеги отметили особо, присудив золотую медаль Французской академии архитектуры. Далее награды следовали почти непрерывно: в 2000 году Нувель получил Золотого льва Венецианской биеннале, в 2001-м — золотую медаль Королевского института британских архитекторов и Императорскую премию. В 2002-м он становится Кавалером ордена Почетного легиона. В 2005-м получил Премию Вольфа в области искусств (архитектура), а в 2008 году удостоился наивысшей награды в архитектурном мире — Притцкеровской премии.

Личная жизнь французского архитектурного гения современности не выносится на всеобщее обозрение. Известно только, что в процессе формирования творческого взгляда на жизнь Нувель был трижды женат. Его третья жена — шведский архитектор Миа Хагг. У него также есть два взрослых сына от первого брака и дочь от второго.

Хотя родители Нувеля были учителями по профессии, но сам он не верит в то, что кого-то можно чему-то научить, поэтому редко читает лекции, не публикует теоретические манифесты и не преподает в вузах. Единственная изданная книга его размышлений о профессии и философии творчества вызвала неоднозначную реакцию, и мастер решил впредь сконцентрироваться на архитектурной практике, а теоретические рассуждения оставить другим.

Жан Нувель — очень разноплановый архитектор, виртуозно сочетающий в своих работах технологические новации и неожиданные эстетические приемы. Он как никто может выразить себя и в монохромных постройках, и в проектах с активным применением ярких цветов и необычных фактур. Его работы обращают на себя внимание во многих городах Франции и по всей Европе, все больше построек «от Нувеля» появляется в Азии, Северной и Южной Америке, на Ближнем Востоке. Его авторский стиль неповторим и узнаваем, но при этом удивительно разнообразен и прекрасно вписывается в окружающий ландшафт. Свое творческое кредо Жан Нувель определяет как попытку найти и поставить на место недостающий элемент сложной мозаики окружающего пространства.

Читайте также:Архитекторы

Смотрите также:

delovoy-kvartal.ru

Интервью с Жаном Нувелем | AD Magazine

Дата: 08.10.2013 , Обновлено: 15.02.2014

Жан Нувель родился в 1945 году в городке Фюмель на юго-западе Франции. Учился в Школе изящных искусств в Париже. В 1975 году открыл свое архитектурное бюро и принял участие в нескольких крупных конкурсах. В 1987 году построил здание Института арабского мира в Париже, которое принесло ему мировую известность и главный приз Национальной академии архитектуры. Работает и как дизайнер – среди его проектов мебель для Sawaya & Moroni, Moroso, Molteni & C, упаковки для конфет Nestlé, флакон для духов YSL.

У Нувеля репутация “человека-телевизора”, который говорит как пишет и всегда носит только черное. Да и строить соглашается только по‑настоящему серьезные, культурно значимые объекты: Институт арабского мира, новое здание парижской филармонии или небоскреб в Барселоне, который вознесся выше собора Саграда Фамилия. Но на презентации своего нового дизайнерского проекта – флакона духов L’Homme для Yves Saint Laurent – архитектор поставил цель опровергнуть все стереотипы. Кроме одного – костюм на нем все же был черный.

Флакон для духов L’Homme от Yves Saint Laurent Жан Нувель представил публике в феврале 2008-го. “Приглашая архитектора такого уровня, мы надеялись получить что-то необычное. Результат превзошел ожидания”, – сказал Томас Лалаг, директор по маркетингу YSL Fragrances

– Флакон для духов. Не слишком ли маленький предмет для такого большого архитектора, как вы?

– Мне было интересно, можно ли сделать небоскреб в миниатюре таким же харизматичным, как его большие братья. По-моему, получилось. На него точно обратят внимание на полке в duty free.

– Почему именно в duty free?

– После того как Томас Лалаг, директор по маркетингу YSL Fragrances, предложил мне сделать флакон для духов, я поймал себя на мысли, что мне наконец-то есть чем заняться во время бесконечных ожиданий в аэропортах. Я изучил все флаконы в магазинах беспошлинной торговли. Они показались мне абсолютно одинаковыми. И я решил использовать возможность продемонстрировать мужское начало.

– С помощью откровенно фаллической формы?

– Не только. Видите, вот тут поплавок с аббревиатурой YSL? Когда я был совсем маленьким, я думал, что быть мужчиной – значит уметь ловить рыбу, как отец. Когда он меня научил, оказалось, что все только начинается.

За фаллическую тему в творчестве Нувеля первой ответила Torre Agbar в испанской Барселоне (2005). В здании расположился офис местного управления водного хозяйства. Фасад башни обшит разноцветными металлическими пластинами, так что оно переливается всеми цветами радуги

– А кому вы передаете эти ценные навыки?

– Честно говоря, никому. Мои родители были учителями по профессии. А я не верю в то, что людей чему-то можно научить.

– Поэтому вы редко соглашаетесь читать лекции и не преподаете?

– Иногда я рассказываю о том, что было важно для меня в том или ином проекте, иногда демонстрирую свой метод работы, но вряд ли можно научить другого человека строить так же, как я.

– Склоняетесь перед собственной гениальностью?

– Абсолютно нет. Я просто уверен в том, что хорошая архитектура – всегда продукт внутреннего развития, жизненного опыта и окружающего культурного пространства. Так что мой личный путь вряд ли будет кому-нибудь полезен.

Музейный комплекс “Лувр в Абу-Даби” – это 22 500 м2 выставочных площадей, ресторанов и прочих музейных служб. Нувель проектирует все, включая мебель. Он выиграл конкурс на строительство комплекса в 2007 году и планирует завершить работы в течение 2015-го

– И книжки не собираетесь писать?

– Одну даже издал – диалоги с Бодрийяром. Так меня обвинили в том, что я претендую на лавры Платона. Больше заумных разговоров о философии творчества я стараюсь не заводить. Предпочитаю безопасные темы.

– Какие например?

– Ну вот могу рассказать, где делают лучший сотерн – это мое любимое вино.

– И где же?

– В Château d’Yquem. На юге Бордо.

– Вы вообще сибарит?

– Я – француз. Да еще француз с юго-запада. Люблю фуа-гра, устриц, сладкие вина. Все это не лучшим образом отражается на моей фигуре, но я верю, что в черном костюме это не так бросается в глаза.

Музейный комплекс “Лувр в Абу-Даби”

– Так вот в чем причина вашей верности этому цвету?

– А вы думали – трагическая поза? На самом деле я иногда ношу белое. Я сейчас строю в Катаре – там слишком жарко для траура.

– Офисное здание в Дохе, очередной небоскреб?

– Да. Это интересный опыт. Хотя бы потому, что у Дохи нет истории. Она была основана в середине XIX века, но старой архитектуры в городе нет, и восемьдесят процентов проживающих там – приезжие. У них нет врожденного представления о том, какой должна быть архитектура. Раньше мне никогда не давали подобный карт-бланш.

– Ну да, вы чаще всего строите в культурных центрах: Париже, Барселоне, Нью-Йорке.

– Эти города трудно чем-нибудь удивить, хотя я стараюсь по мере сил.

– Какой ваш проект вызвал больше всего споров?

Музейный комплекс “Лувр в Абу-Даби”

– Флакон L’Homme. Шучу, конечно. (Хотя ребята из YSL до сих пор не верят, что мы действительно собираемся это продавать не в секс-шопе.) Наверное, все-таки Конгресс-холл в Люцерне. Слишком длинный козырек для такого маленького города.

– А здание, в котором мы сейчас с вами находимся? Музей цивилизации стран Азии, Африки и Океании?

– С ним все сложно. С одной стороны, это политический заказ: Франция пытается оправдаться перед своими бывшими колониями. С другой – глобализация не просто красивое слово, и любой современный западный человек многим обязан культурному Вавилону, который его окружает. Такая точка зрения не всем близка, особенно здесь, во Франции, вот и музей тоже не всем нравится.

– То есть вы считаете, что рано или поздно мы все будем говорить на одном языке?

– Точно. На китайском. Но я постараюсь до этого не дожить.

– И в олимпийском Китае вы ничего не строили?

– Нет. Там и без меня было много желающих.

Одна из последних построек Нувеля – отель Sofitel Stephansdom в Вене, на главной торговой улице города Пратере. Нувель выиграл конкурс на строительство гостиницы в историческом центре Вены в 2005 году. В декабре 2010-го отель открылся

– А в России?

– Я участвовал в нескольких тендерах, но ни одного из них не выиграл. Россия до меня пока не доросла. Вам больше нравится Норман Фостер.

– А что случилось с проектом Газпром-Сити в Санкт-Петербурге, который вы представили в 2006 году?

– Это какая-то темная история. Сначала мне было сказано, что мой проект победил, потом – что нет. Вы лучше спросите у моей ассистентки Шарлотты – она вела все переговоры. (Шарлотта Крук подтвердила, что проект был неожиданно отклонен.)

– А в будущем вы что-нибудь построите в России?

– Я далеко стараюсь не загадывать. Пока будущее для меня – это дата завершения моего последнего запущенного проекта.

– Что за проект?

– Новое здание парижской филармонии в парке Ля-Вийет. Прошу отметить, что ничего фаллического в нем нет, так что не надо думать, что я страдаю навязчивыми идеями.

В архитектуре венского Sofitel Нувель снова использует прием, который впервые придумал для отеля в Люцерне в 2000 году, а именно – цветные проекции, которыми он смягчает лаконичные линии своей архитектуры и делает ее более чувственной

Беседовала Анастасия Углик

www.admagazine.ru

Всегда в оппозиции. Жан Нувель – о своей архитектуре

6 июля 2016 г.

Выдержки из различных интервью лауреата Притцкеровской премии 2008 года Жана Нувеля, который сейчас считается самым влиятельным в архитектуре Франции – после Ле Корбюзье, разумеется. 

НЕДОСТАЮЩИЙ ПАЗЛ 

Любая архитектура – это возможность создать то, что я называю недостающей деталью головоломки, пазла; это поиск и создание поэзии места, где реализуется ваш проект. Вы придумываете то, что будет именно здесь наиболее эмоционально, превосходно и естественно. 

Вы можете найти множество противоречий в моих зданиях. У меня нет глобальных мотивов. У меня есть индивидуальные, конкретные мотивы. 

Я стараюсь избегать ситуаций, когда то, что я строю, не соотносится с тем, о чём я мечтаю. 

Проект «Торре Роузвуд», Сан-Паулу, Бразилия, 2016 

СВЕТ 

Я очень восприимчив к архитектуре, которая задействует свет. Первыми проектами, которые вдохновили меня, были религиозные сооружения, поскольку их облик формировался за счёт использования света, проникающего через разноцветные витражи. Шартр, Сен-Шапель и определённые романские здания – просто фантастические проекты для меня. Кроме того, я видел схожее использование света в Японии, в чайных домиках, в Кацуре... а также в архитектуре XIX века и в Maison de Verre Пьера Шаро. Я встречал этот приём в большинстве тотальной абстракции, например, у Миса ван дер Роэ и в некоторых постройках Ле Корбюзье, где он применял свет со скульптурной точностью. 

Однажды, когда поймёте, насколько свет разнообразен и как он расширяет восприятие, ваш архитектурный словарь немедленно увеличится до такой степени, о которой классическая архитектура и не помышляла. 

Свет играет огромную роль в моём творчестве; он является материалом, ключевым материалом. Эффективное использование света – основной принцип в моей архитектуре. Мои здания проектируются с учётом пяти, шести или даже семи различных световых условий. Если бы я делал лишь один взгляд, как некоторые другие архитекторы, то результат был бы совершенно другим, однако неприемлемым для меня. 

Я не являюсь сторонником того, что я называю computer-assisted imagination (воображение с участием компьютера), а также подобного дизайна и симуляционной образности. Если есть расплывчатая идея, то лучше взять карандаш в руки и отразить её на бумаге. Так я и делаю, находясь в оппозиции к тем многочисленным архитекторам и графическим дизайнерам, которые создают проекты исключительно на компьютере. Это даёт им возможность выбирать абстрактные формы, играть с цветом, но их метод немногим лучше того, который применялся в архитектуре Эколь Боз-Арт: автоматическое наложение схожих красок на схожие поверхности, без привязки к конкретному месту, реальности и природе. Я же пытаюсь делать вещи такими, какими их видит человеческий глаз, поэтому представление моего проекта наиболее приближено к реальности и ставит перед собой цель трансформировать иллюзию в реальность. 

Башня «Агбар», Барселона, Испания, 2005 

СОЗДАНИЕ ПРОЕКТА 

В начале работы над проектом происходят встречи, дискуссии, мозговые штурмы – с моей командой, с другими людьми. Часто это выглядит очень просто, словно создание списка: вот эту вещь надо сделать, вот этого не делать! Такой процесс даёт мне возможность создать ментальную картину всевозможных решений!.. Затем я рассказываю всей команде своего рода физическую интерпретацию своих идей, объясняя текущие требования, выбор материалов, распределение света и т.д. Затем мы дискутируем, после чего команда приступает к созданию чертежей и моделей, дающих нам новые возможности или противоречия, которые мы должны разрешить или адаптировать. 

Процесс создания здания схож с производством кинофильма. Полагаю, что взаимосвязь между образом и категорией времени произошла во многом благодаря кинематографу. И режиссер, и архитектор создают вещи, которые связывают вместе образность и время. Продукт режиссера является иллюзией, набором кадров, нефизической реальностью. Продукт архитектора является воплощением частички пространства и работает согласно определённому сценарию, представляя собой маленький придуманный мир. Мы одновременно – и архитекторы, и режиссеры – создаём малые миры. 

Музей «Лиум», Сеул, Корея, 2004 

ИНСТИТУТ АРАБСКОЙ КУЛЬТУРЫ (1981–87) В ПАРИЖЕ 

Призвание этого здания – рассказать об арабской культуре. Если это дань ей, то необходимо было использовать два главных аспекта арабской архитектуры – свет и геометрию. 

Что я особенно люблю в арабской архитектуре, так это дистилляцию чистого света через геометрию, чёткий свет, чёткие тени. Но во Франции сложно создать что-то подобное, поскольку погода у нас разная: солнечная, дождливая, пасмурная… Поэтому я решил адаптировать геометрию через отверстия, создав своего рода камеру апертуру. Затем я сделал драгоценный фасад – а-ля машрабия (частая решётка на окнах или балконах на Востоке), но только из алюминия. 

ФОНД КАРТЬЕ (1994) В ПАРИЖЕ 

Я приятно удивляюсь, когда вижу отражение какого-либо здания в Фонде Картье. 

Пространство этого здания очень гибкое. Так я его и задумывал. Для одной выставки можно задрапировать помещения, для другой – сделать полностью открытыми. Также можно разбить пространство на части или распределить свет в разных направлениях. 

«АГБАР» (2005) В БАРСЕЛОНЕ 

Башня «Агбар» в Барселоне – это наследие каталонских навязчивых идей. Много тысячелетий назад ветер создал формы горы Монсеррат. По этой причине Гауди и другие каталонские архитекторы воспроизводили эту форму параболы, остроконечной башни. Её можно увидеть в Саграде Фамилии Гауди... Я не хотел создавать башню в Международном стиле в нижнем городе Барселоны. Я хотел создать постройку, отражающую своеобразие города. Поэтому я вновь воспроизвёл данную форму. 

Моё здание соответствует климатическим условиям Барселоны. В нём больше окон на северной стороне, чем на южной. Я создал двойную оболочку для лучшей вентиляции, чтобы у вас возникало чувство, будто вы дышите воздухом улицы. 

ТЕАТР ГАТРИ (2006) В МИННЕАПОЛИСЕ (США) 

В данном случае театр является машиной по производству спектаклей. Объект – сцена, на которой город предстаёт перед своими жителями. 

Консольный «мост» над набережной Миссисипи даёт возможность экспериментировать с ландшафтом – визуальным и физическим. Прогулка из лобби до балкона, откуда открывается вид на водопады Сент-Энтони, становится знаковым событием, а не просто променадом. Если открыть окна, то можно услышать грохот водопада, или «смех воды», как говорят индейцы из Дакоты. Покрывало тёплого воздуха размывает взгляд, как мираж. 

Здание находится в самом сердце города и является машиной по захвату и излучению окружающих перспектив. Оно конденсирует ландшафт, который формируется вокруг театра. 

МУЗЕЙ НА НАБЕРЕЖНОЙ БРАНЛИ (2006) В ПАРИЖЕ 

Дизайн данного музея уникален, поскольку мы отталкивались от его коллекции. Иногда ты проектируешь музей и не знаешь, что же там будет внутри. Здесь же мы знали всё точно, поэтому и создали связь между местом и произведениями искусства внутри. Зритель попадает в обособленное, защищённое и мистическое пространство. 

Музей на набережной Бранли находится в оппозиции к музеям современного искусства, где на белых стенах могут экспонироваться разные произведения, например, марки. Сегодняшние музеи – очень гибкие. В нашем же случае всё иначе, здесь всё особенное, специфичное. Для 4000 артефактов были разработаны собственные системы экспонирования. К примеру, я очень бережно отнесся к коллекции масок. Обычные белые стены для них не подошли бы. Поэтому я  создал мистическое пространство, где рассказывается о религиях других цивилизаций (Африки, Азии, Океании и Австралии). Я сделал мистерию вокруг коллекции наших предков, которых мы не знаем, и диалог между всеми экспонатами. 

ЧУВСТВО АРХИТЕКТОРА 

Забудьте о компьютере – архитектор должен обладать прежде всего полнотой чувств. Затем он берёт карандаш и объясняет свои идеи посредством эскизов. Но не переусердствуйте с рисованием. Идея – на первом плане. 

Я сделал себя сам, став архитектором специфичности и обстоятельности. 

Свидетельством отношений является эпоха. Я сильно отличаюсь от большинства архитекторов, которые всегда используют схожую типологию, одинаковые материалы и техники. И это не критика – просто я всегда в оппозиции. Путешествуя по свету, я вижу клоны зданий. Такие постройки всегда похожи друг на друга, у них нет корней. И я борюсь с такими одинаковыми дизайнами своей специфической архитектурой – таково будет моё наследие. 

www.berlogos.ru

Жан Нувель. Искусство объединения. | INTERIOR DESIGN NEWS

Жан Нувель. Искусство объединения.

Жан Нувель, знаменитый французский архитектор, лауреат Притцкеровской премии — самой престижной премии мира по архитектуре.

Родился в семье учителей. В детстве хотел стать художником, но родители настояли на поступлении в архитектурное отделение Высшей школы изящных искусств в Бордо.

В 1976 году он стал одним из основателей движения в архитектуре «Марс 1976» и «Архитектурный синдикат».

Свой прорыв в архитектуре Нувель осуществил в своей совместной работе с архитектурным бюро «Architecture Studio» над проектом здания Института арабского мира в Париже.

Жан Нувель известен не только как архитектор, но и как дизайнер. Сегодня мы представляем одну из его работ – интерьер гостиницы Puerta America в Мадриде

Posted on 8 ноября 2010 | By Tonya | Комментариев нет | Posted in Дизайнеры мира | Tags: Дизайн интерьера, дизайнеры мира, Жан Нувель

interior.eds.co.ua

Интерьерная история №1: Жан Нувель

Интерьерная история №1: Жан Нувель

01 Февраля 2017

Любая поездка в Париж – это своя, особенная история. Это может быть история туристическая, история классическая-музейная, история романтическая – каждая история по-своему дорога. Наша же история – история интерьерная – особенна вдвойне. Это не только отправная точка для нашего проекта, но и история открытия совершенно нового Парижа. Парижа архитекторов, дизайнеров, мастеров работы с традиционными и неожиданными материалами, Парижа ценителей старины и, напротив, инноваторов и экспериментаторов.

Очевидно, наша Парижская история не могла не включить посещение выставки выдающегося человека в мире архитектуры и дизайна – Жана Нувеля (Jean Nouvel). Проходит выставка в Музее Прикладных Искусств, завершаясь 12 февраля – желающим стоит поторопиться! Мы успели и очень довольны. Расскажем, почему.

Жан Нувель – фигура действительно экстраординарная. Его талант признан (Притцкер от 2008 в копилке), а список его достижений длинный и крайне многогранный (здания Фонда Картье и Парижской филармонии, башня Агбар в Барселоне и культурный центр в Люцерне – это примеры его работ только лишь как архитектора). Количество произведенных им уникальных дизайн-объектов переваливает за сотню, и вот уже тридцать лет почти каждый год появляется что-то новое (а Жану, на минуточку, за 70). Его почерк узнаваем – лаконичность, строгость, функциональность и неотъемлемая привязка ко времени. Все это отражает его концепцию и практику архитектуры контекста. Сам он часто говорит: «Я не дизайнер, я архитектор, который занимается дизайном». Он восхваляет простейшее и отрицает слишком «говорящее» и концептуальное в дизайне мебели и объектов.

Пространство выставки поглощает тебя, как только переступаешь порог. Колоннады, барельефы и лепные карнизы здания Музея Декоративного Искусства остаются позади, уступая место геометрии линий и форм, игре света и тени. Законы гравитации перестают действовать, а ощущение реальности происходящего теряется – будто попадаешь в совершенно другое измерение. Предметов вокруг – минимум и не сразу понимаешь, на чем нужно сфокусировать взгляд. То ли этот одиноко стоящий стул – часть экспозиции, то ли поставлен сюда для отдыха нагулявшихся посетителей. Солнечный свет, проходящий сквозь призму подцвеченных красным стекол, точечная ослепляющая подсветка некоторых объектов, будто отражение от несуществующих зеркал: все острее понимаешь, что в этой выставке главное – атмосфера, ощущения и акценты. «Чувство и сущность». «Sens et essence». Контрасты воспринимаются очень ровно и гармонично – яркие цветные текстильные чехлы дивана на фоне потрепанных временем и историей деревянных панелей стен, чрезмерно сдержанный алюминиевый стол с идеально гладкой поверхностью, стоящий на старой паркетной доске неподалеку от каминного портала.

Выставка Нувеля оставляет неповторимое послевкусие от объемного восприятия окружающего – тактильные ощущения (все экспонаты можно потрогать, а на некоторых – посидеть), визуальное наслаждение (краски, формы, световые эффекты), звуковая насыщенность (ровно та, что настраивает на правильный лад). В какой-то момент становится неясно – то ли ты смотришь на объекты, то ли они – на тебя, ведется непрерывный бесшумный диалог, и каждый присутствующий становится равноправным со-участником экспозиции. Рады, что и мы смогли на короткое время стать таковыми.

share:

NENDO в Superstudio Piu: бесконечное вдохновение

01 Июля 2018

Великие личности в области дизайна, их философия, идеи и разработки являются для нас неиссякаемым источником вдохновения. И несмотря на то, что миланская Неделя дизайна давно позади, все итоги подведены и события освещены, мы решили отмотать время назад и поделиться нашим самым ярким впечатлением, посвятив этот пост гению предметного дизайна – Оки Сато, создателю бренда Nendo.

Одна из самых ожидаемых экспозиций Недели дизайна - японского бренда NENDO - под названием Nendo: forms of movement, снова продемонстрировала новаторство и выдающийся талант Оки Сато. Десять концепций, основанных на идее движения, которое проистекает из функции, материалов и метода производства, было представлено на 800 квадратных метрах мистического лабиринта. Выставка демонстрирует конечные продукты параллельно с их прототипами, моделями и разработками – идеально для того, чтобы проникнуться креативным созидательным процессом одной из самых значимых дизайн-студий в мире. Как говорит сам Оки Сато, японский дизайн в своем минимализме и простоте становится холодным, а свой дизайн он хочет сделать дружелюбным, ведь «немного иронии – это как добавить чуть специй в блюдо: они дают дополнительный вкус, добавляют нотку магии».

Десять коллекций, разработанных на протяжении прошедшего года, были представлены впервые, экспозиция разместилась в отдельном павильоне на входе в Superstudio. В этом году Nendo были выбраны проекты более экспериментальные, разработанные для десяти японских компаний, в основе каждого лежит новейшая технология или новый материал. Так сам Оки Сато объясняет методологию работы над идеей: "Когда я создаю объекты, я особое внимание обращаю на движение, которое их окружает. Движение – это то, что связывает пользователей с объектами. Когда я рисую стул, я не рисую только стул, но пытаюсь понять, что побуждает людей сидеть на нем". Эта концепция особенно понятна в одном из выставленных проектов - песочных часах. "Наблюдая за высыпающимся песком, я представляю, как проходит время. Я спросил себя – могу ли я спроектировать движение песка? Это привело к проекту о контроле времени и о различных способах его увидеть”.

На самом деле самые неожиданные предметы - это повседневные предметы, которые, казалось бы, совсем не нуждаются в редизайне. Для компании YKK студия разработала новую молнию – от них ожидали новых цветов, отделки или форм, но NENDO не сделали ничего из перечисленного. Вместо этого они попытались переосмыслить саму структуру застежки-молнии, которая остается неизменной в течение столетия. Дизайнеры не ограничились только одним предложением. Год исследований, который включал изучение позвоночников некоторых животных, привел к созданию Zippppper с пятью P, по одному для каждой модели: крестообразная молния; очень гибкая; вариант с круговым движением, которое можно раскрыть на любом этапе; застежка-молния с 3 элементами; и, наконец, застежка-молния, которую можно раскрыть одной рукой.

Еще один технологический эксперимент воплотился в создании фонарика из листа бумаги, разработанный с использованием печатных плат AgIC и специальной синтетической бумаги Takeo. Электрическая цепь, напечатанная на этой бумаге, позволяет реализовать функцию передачи света благодаря чернилам, сделанным с частицами серебра. Чем плотнее вы закатываете лист, тем ярче становится свет. 

В одном из пространств экспозиции были представлены чехлы для ювелирных изделий, вдохновленные характеристиками синтетического материала (fluoropolymer Blanc Bijou), используемого в сфере разработок медицинского оборудования и робототехники. В серии семь различных типов контейнеров. "Я думал об объекте, где движение является жидким, потому что этот материал имеет очень низкое трение."

В другом - стулья, сформированные из листов поликарбоната толщиной 1,5 миллиметра (для компании Kuka).

Студия Nendo также посотрудничала с компанией Daikin, производителем Dai-El, очень специфического технологичного материала, фторэластомера. Он похож на силикон, но гораздо более прочный и устойчивый к грязи. Он основан на том же сырье, которое используется внутри кондиционеров, поэтому в некотором роде проект вдохновлён воздухом. В результате получилась серия крышек для кухонных контейнеров, которые открываются разными движениями руки: нажатием, сжатием или вытягиванием.

Для компании X’S, которая производит керамику, студией был создан новый производственный процесс - шестиугольные плитки образуются путём прессовки последовательно выстроенных сферических заготовок.

Также были представлены вазы от Wakazono, трёхмерное изображение объемного рисунка для которых создается пересекающимися узорами, которые фрезеруются с определенным интервалом один поверх другого на различных уровнях. Это не что иное, как 4 четко рассчитанных слоя с различными глубинами, которые позволяют добиться изменения орнамента, в зависимости от угла зрения. Процесс поиска точных размеров и пропорций занял в общей сложности 7 месяцев.

Маршрут завершался последней комнатой, одиннадцатой. В ней представлены восемь минифигурок, сделанных компанией Kaiyodo – трехмерных версий рисунков Nendo. Каждый из них представляет собой цитату, все они суммируют образ мышления NENDO. "Немного сдвиньте свою точку зрения"; "тень иногда ярче света"; " идеи появляются, когда вы делаете перерыв”. 

share:

iSalone 2018: движение, взаимодействие и социальная ответственность

25 Апреля 2018

Прошедшая неделя традиционно выдалась богатой на впечатления от недели дизайна в Милане. И, опять же, традиционно нашей главной задачей было вдохновиться новыми идеями и концептами в предметном дизайне, ознакомиться с новыми именами и в очередной раз убедиться в том, что человеческая фантазия абсолютна безгранична и способна воплощаться в визуально гармоничных, технологичных, а порой в совершенно невообразимых формах.

В рамках Salone del Mobile, миновав стенды всемирно известных брендов, мы, конечно же, направились прямиком к участникам 9ого по счету Salone Satellite – к молодым дизайнерам до 35 лет, которые, получив возможность проявить свои таланты, имеют все шансы в скором времени войти в историю мирового дизайна. Среди экспериментаторов с цветом, световыми эффектами, материалами и геометрией объектов международным жюри были отобраны лауреаты премии SaloneSatellite Award, учрежденной в 2010 году и способствующей эффективному взаимодействию дизайнеров с бизнес-сообществом. Первое место было отдано проекту компактных кухонь Cucina Leggera (Light Kitchen) итальянского дизайнера Stefano Carta Vasconcellos, лаконичных по дизайну, простых в сборке и финансово доступных. Прототип представляет собой сборный блок из семи взаимосвязанных элементов, без винтов и скоб. Второе место занял хорватский бренд Tink Things с предметами «сенсорной» детской мебели – интерактивной мебели, которая создает благоприятную игровую среду и помогает детям развиваться. Третье место – у японки YuriHimuroи ее текстильных мини-модулей SoftBlock, из которых можно создавать различные декоративные фигуры, ограничиваясь лишь пределами собственного воображения. В фотогалерее вы сможете посмотреть на Salone Satellite нашими глазами.

А за пределами вставки было едва ли не больше вдохновляющих пространств – инсталляций, концепт-сторов и выставочных площадок. Особо отметили для себя несколько, о которых мы расскажем в следующих постах блога.

 

share:

Внимание на материал: новые бренды в галерее NIDO Details

07 Февраля 2018

Итоги прошедшего года подведены, праздники давно позади – и мы стараемся не сбавлять темп и не прекращать свое развитие. Находясь в постоянном поиске нестандартных дизайнерских решений, мы отбираем для Вас наиболее интересные экземпляры. И понятие «интересные» в нашем представлении является очень многогранным. В случае с новыми брендами, появление которых в галерее NIDO Details мы очень рады анонсировать, интерес заключается прежде всего в материале. Расскажем поподробнее.

QEEBOO

Назад к истокам дизайна: таков основной слоган и философия QEEBOO, итальянского бренда, представляющего объекты для повседневного использования, подчеркнуто не буржуазного, но подходящего абсолютно всем. После создания объекты бренда будто доверяются нашему восприятию, которое, будучи подвижным и переменчивым, может давать им раз от раза новую жизнь.

Qeeboo возрождает и переосмысливает образы кумиров человеческого воображения вне возраста, добавляет им «налет» иронии и непосредственности, получая из этой дремучей смеси яркие, нетривиальные и неизменно красивые объекты. Это семейство предметов интерьера, созданных в коллаборации с наиболее эклектичными мировыми дизайнерами: от Андреа Бранци (основателя «радикального дизайна») до Front, Ричарда Хаттена (мастера дружелюбного дизайна) до Studio Job, от Марселя Вандерса (флагмана фантазийного дизайна) до Ники Зупанк (олицетворяющей женственный и кокетливый дизайн). Оригинальные объекты, органично встроенные в парадигму национального и международного дизайна, образуют собой совершенно новый мир, который мог придумать и реализовать только дизайнер такого уровня, как Стефано Джованнони. После многих лет успешной работы в сфере предметного дизайна и создания ряда культовых объектов, Джованнони наконец пришел к созданию собственного бренда, воплощающего безграничную фантазию и воображение вкупе с удивительной проницательностью в отношении потребностей современного социума. Главной общей характеристикой всех объектов бренда Qeeboo, помимо выразительного, легко считываемого игривого дизайна, является материал: пластик. Именитые дизайнеры воплощают свои замыслы посредством необычного и непривычного в использовании материала, кропотливо изучив его характеристики и максимально задействовав его потенциал для того, чтобы придать форму аутентичным стульям, столам, лампам, вазам и аксессуарам. Магическое сочетание технологичного и техничного подхода, эстетики и изобретательства приводит к созданию мульти-функциональных объектов, открытых для интерпретации и использования на своё личное усмотрение.

CORSI DESIGN

Еще один новый бренд, представленный в галерее NIDO Details и схожий с предыдущим как легендарным именем дизайнера, так и использованием нетрадиционного материала – Corsi Design. Их коллекционная линия Fish Design by Gaetano Pesce включает, помимо всего прочего, декоративные и функциональные предметы интерьера, сделанные из искрящегося и супер-интерактивного материала – эластичного каучука. Каучук как материал для изготовления объектов декора и дизайна пространства «открывается» мастером Гаэтано Пеше - легендарной личностью, нонконформистом и живым классиком дизайна – в середине 90-х годов. Немного художник, немного ремесленник и немного алхимик, Гаэтано Пеше создает объекты в своей индивидуальной манере – таким образом, что их невозможно воспроизвести. Начиная выкладывать тягучий материал на форму, он, по своему собственному признанию, «следует пути, по которому его поведет сам предмет», именно поэтому его творения можно отнести к искусству в большей степени, чем к дизайну.

Путешествие коллекции Fish Design в большой мир началось с 1996 года и продолжается по сей день, включая всевозможные цветовые и фактурные вариации ваз в нескольких размерах не любой вкус, чаши, приставные столики, мелкие аксессуары для кухни и даже часы и украшения. Помимо эстетической составляющей и совершенно невообразимой фантазии создателя, вазы Fish Design удивительно практичны в эксплуатации, что в мире дизайна случается далеко не всегда – зачастую приходится делать выбор между функциональностью и красотой. Вазы Пеше - невесомые, небьющиеся, идеально держащие форму и без труда поддерживаемые в чистоте. Все предметы, по замыслу мастера, должны вносить в жизненное пространство яркие положительные эмоции и добрый юмор. Здесь отчетливо проявилось стремление Пеше уйти от стандарта, выразить в объектах все многообразие мира: его чувственность, его эстетику и его несовершенства. Особенность идеи коллекции состоит в том, что при изготовлении данных объектов в результате смешения податливого материала всегда получается свежее, неповторимое изделие. Поэтому все они гарантированно уникальны.

share:

nido-details.com

Архитектор Жан Нувель

Родившись с фамилией Нувель (Nouvel), созвучной с французским словом nouvelle, что означает «новость», «новое», Жану, несомненно, было самой судьбой уготовано заниматься «новой архитектурой». Его внутреннее своеобразие неоспоримо. Архитектор всегда стремился выработать свой собственный, новый язык, способный трансформировать любую идею в пространственное сооружение. Стиль Нувеля отличает не только цельность архитектурных решений, но и удивительная гармоничность каждого его здания с окружающим ландшафтом. Жан Нувель заслуженно считается одним из самых разносторонних архитекторов, который умеет объединять цвета, материалы и даже поверхности, как никто другой.

архитектор

Жан Нувель родился в деревне Фюмель на юго-западе Франции в 1945 году. Свою страсть к живописи, появившуюся ещё в ранние годы, ему пришлось оставить под влиянием родителей-педагогов, которые желали более серьезного образования для сына.

Жан поступил на архитектурное отделение Высшей школы изящных искусств в Бордо, а выиграв в 1966 году стипендию, получил возможность продолжить обучение в Высшей школе изящных искусств в Париже. Незадолго до окончания учебы он открыл свое первое архитектурное бюро вместе с Франсуа Сеньером, а в 1976 году Нувель стал одним из основателей новых движений в архитектуре «Марс 1976» и «Архитектурный синдикат».

Однако свой счастливый билет Жан Нувель вытянул много позже, приняв участие в совместной работе с архитектурным бюро «Architecture Studio» над проектом здания Института арабского мира в Париже. Именно этот проект стал прорывом в современную архитектуру для Нувеля.

Дальнейшими значимыми работами стали Оперный театр в Лионе, торговый центр «Евралилль» в Лилле, культурно-общественный центр в Люцерне, галерея Лафайета в Берлине, а также выставочный комплекс «Монолит», плававший по озеру Муртензее во время выставки «EXPO-2002».

К последним проектам Нувеля относятся башня Torre Agbar в Барселоне и реконструкция Музея королевы Софии в Мадриде. Сейчас Жан Нувель женат в третий раз на шведском архитекторе Мии Хагг. У него два взрослых сына от первого брака и дочь от второго.

На сегодняшний день Нувель заслуженно входит в пятерку главных мэтров современного мирового зодчества, получив всеобщее признание экспертов архитектуры и дизайна. В 1991 году Жан стал вице-президентом Французского института архитектуры, а с 1993 года – почетным членом Американского института архитекторов.

В 1994 году он основал Atelier Jean Nouvel, ставшее одним из самых крупных архитектурных бюро Франции. В настоящее время им одновременно ведутся около сорока проектов внутри страны и за границей. Центральное отделение бюро находится в Париже, а филиалы в Лондоне, Копенгагене, Миннеаполисе, Риме, Мадриде и Барселоне.

кратко 1987 г. — «Архитектурный Гран-при» Франции, премия «Equerre d`Argent» за Институт арабского мира. 1989 г. — премия Ага-хана за этнический музейный проект. В 1998 году получил золотую медаль Французской академии архитектуры. 2000 г. — Золотой лев Венецианской Биеннале. В 2001 году удостоен Золотой медали Королевского института британских архитекторов и Императорской премии. 2002 г. — Нувель становится Кавалером ордена Почетного легиона. 2005 г. — Премия Вольфа в области искусств (архитектура). 2008 г. — Притцкеровская премия.

Жан Нувель начинает любой проект, всегда руководствуясь только своим непредвзятым мнением. Сверкающие разноцветным стеклом небоскребы, ошеломляющие дизайном торговые центры, музейные здания - они построены Нувелем по всему миру. Шедевры в Испании, Японии, Рио, Абу Даби — это высокое во всех смыслах искусство, новая архитектура. Сам Нувель именует направление, в котором работает, «критической архитектурой».

В 1970-х годах Жан Нувель оказался одним из лидеров «критической архитектуры». Он убежден в том, что зодчие не должны ограничивать себя стандартными, шаблонными макетами и законодательными актами. Нувель призывает архитекторов отстаивать свои права и взгляды не только в отношениях с клиентами, но и с местными властями. Упорства Жана и его единомышленников хватило даже на изменение градостроительного законодательства в некоторых регионах Франции.

 

Одной из первых побед архитектора, правда, не без компромиссов, стала постройка особняка в византийском стиле посреди средневековой готической застройки. Это случилось в тех же 70-х, после чего Жан Нувель продвинул мультикультурную архитектуру в другие европейские города. В 1981 году Жан Нувель победил в конкурсе на осуществление одного из десятка «больших проектов» в Париже.

Выстроенный за шесть лет, культурный арабский центр состоит из двух главных блоков. Изогнутое здание выходит фасадом к Сене и имеет очертания предыдущего здания на этом же участке. Нувель не стал стилизовать свой проект под восточную архитектуру. Традиции Востока он передал абсолютно другим способом – оформил фасад 240 алюминиевыми панелями с титановыми диафрагмами, которые повторяют классический орнамент «мушарабье», характерный для мавританских дворцов в Испании.

 

В каждую из панелей был встроен фотоэлемент, предназначенный для измерения уровня дневного освещения – в зависимости от его интенсивности диафрагмы открываются и закрываются, поддерживая в помещениях постоянную освещенность. По оценкам специалистов, Институт арабского мира считается одним из самых дорогостоящих проектов в строительной истории 20 века.

Спустя тринадцать лет после открытия Арабского института Жан Нувель спроектировал на «EXPO-2000» в Ганновере «Всемирный театр труда» для тематического парка. Впервые за долгое время проведения разнообразных всемирных выставок все были удивлены архитектурными новшествами. Нувель, как создатель французского павильона, стал обладателем главного приза Венецианской Биеннале – Золотого льва за лучшую интерпретацию темы выставки.

 

Темой французов была «Постоянная опасность». Её реализация - аскетична: пустой зал, тексты, нанесенные на белые стены синими и красными мелками, освещённый макет кораблика-вапоретто – основного вида общественного венецианского транспорта в стенной нише. Смысловую нагрузку всей экспозиции несли многочисленные дискуссии и семинары на тему заботы о сохранении хрупкого природного и культурного равновесия на всей планете.

 

После этого проекта забота о сохранении культуры развивающихся стран стала для Жана Нувеля профессиональной особенностью. Его следующее сооружение - Музей искусств цивилизаций Азии, Африки и Океании, который был построен в Париже на набережной Бранли, прямо возле Эйфелевой башни. Строительство длилось целых восемь лет, превысило все планируемые бюджетные расходы, но оно того стоило.

Этнографический музей предстал перед всеми необычным не только своими экспозициями, но и конструктивным решением здания. Например, образцы искусства племенных народов Африки размещены буквально в самих джунглях. Музейные стены «сотканы» из зарослей плюща и папоротников таким образом, что зелень сама выступает своеобразным строительным материалом.

 

На самом деле конструкция проста: металлический каркас, на который надеты пластиковые щиты, за ними — трубы, подающие прямо к корням растений воду, воздух и удобрения. Свой след архитектор оставил и в Испании — его руке принадлежит новый музейный комплекс современного искусства имени королевы Софии, построенный в Мадриде.

 

Жан Нувель провел реконструкцию здания больницы 18-го века, созданную архитектором Франсиско Сабатини, привнеся в ее конструкцию свежие, оригинальные решения. Этот проект — часть масштабной программы под названием «Бульвар искусств», цель которой — превратить все главные музеи испанской столицы в единый ансамбль. Неудивительно, что творчество Нувеля заметили амбициозные власти Арабских Эмиратов.

Сейчас в Абу-Даби планируют построить абсолютно фантастический музейный комплекс «три в одном». Во-первых, в него войдет филиал Лувра, во-вторых, ещё один музей современного искусства Соломона Гуггенхайма, который собираются превратить во всемирный центр modern arts, и, наконец, третьим объектом станет музей пророка Мухаммеда. Одним из самых известных и самых спорных зданий, построенных великим французом, является Torre Agbar в Барселоне.

 

Огромная башня была создана как новая штаб-квартира компании «Aigues de Barcelona», управления городского водоснабжения. Отсюда и внешний вид небоскреба, напоминающий фонтан, - стеклянные панели фасада окрашены эмалевой краской сорока разных оттенков – бликуя на солнце, стекло выглядит, как водная гладь. Эта работа Нувеля заслужила всемирную премию «За высотное строительство – 2006».

 

Знаменитый француз, судя по всему, испытывает особую любовь к Санкт-Петербургу. Жан Нувель принимал участие в нашумевшем конкурсе проектов строительства «Газпром Сити», но не выиграл его. И это была не первая попытка архитектора изменить облик этого города. В 2001 году он уже пытался принять участие в обновлении Эрмитажа, но его неожиданно постигла неудача.

Несмотря на многочисленную критику Жан Нувель признан и любим по всему миру. Он уже получил все высшие архитектурные награды мира, тем самым закрепив за собой место в почетном кругу знаменитых зодчих современности. У Нувеля, в отличие от многих его коллег, нет фирменных приёмов. Он никогда не ограничивает себя ни строгой геометрией, ни лишь криволинейными поверхностями.

 

Свой метод он называет «гиперизбирательностью», каждый его проект должен быть предельно точно адаптирован к условиям заказчика, назначению здания, местному ландшафту и культурным традициям. Прежде чем приступить к разработке проекта, Нувель обращается к истории места и его окружению, к привычкам, укладу и предпочтениям жителей района, где разместится его новое здание.

 

«Всякий человек - продукт цивилизации и культуры», как говорит мастер, а «архитектура - это лишь временное изменение пространства, города и ландшафта». Такое философское отношение к своему призванию не может не вызывать восхищения. Многие ли архитекторы настолько глубоко затрагивают этот вопрос? Маловероятно. Возможно, именно это и отличает великого творца от простого каменщика…

 

 

 

barlette.ru

выставка мебели Жана Нувеля :: Впечатления :: РБК.Стиль

Архитектор в интерьере: выставка мебели Жана Нувеля

© пресс-служба Музея декоративного искусства

Автор Мария Сидельникова

28 октября 2016

Блестящий гладкий череп, строгие брови, тугие морщины на лбу, орлиный нос и спокойный взгляд. Архитектора Жана Нувеля ни с кем не перепутать, как и его здания. 71-летний притцкеровский лауреат открывает выставку в Париже, в Музее декоративного искусства.

«Жан Нувель, моя архитектурная мебель» — не просто ретроспектива, охватывающая 30 лет его работы с дизайном, но и диалог с музейной коллекцией. Выставка распространится по залам — из галерей Средневековья в Ренессанс. Так, Table au kilomètre (2011) — стол, собранный из балок разных пород дерева, длинный, но все-таки не километр, перекликается с галереей заалтарных картин, — а одно из последних созданий Нувеля — мраморные ковры (tapis de marbre, 2016) подчеркивают красоту итальянской инталии.

 

Стол Table au kilomètre, 2011

© пресс-служба Музея декоративного искусства

Оттуда маршрут ведет в залы XVII и XVIII веков. Большие цветные зеркала «Триптих» (2014) задают особый ритм. Они выхватывают фрагменты пространства и цветом — золотым, рыжим и красным — трансформируют привычное восприятие места, полностью меняя настроение. Свет и его метаморфозы — излюбленная тема Жана Нувеля, поэтому в одном из залов он предлагает зрителям взглянуть на музейные шедевры в полу­мраке. На то он и философ. После архитектуры философия его вторая страсть. Заглядывает выставка и в залы графического дизайна и рекламы. Залы эти, открытые только в период проведения временных экспозиций, Нувелю не чужие. Он делал проект их реконструкции в 1998 году. Нужно было сохранить дух и приметы апартаментов Лувра, но в то же время приспособить пространство для современных выставочных проектов. Таких, например, как этот.

 

Жан Нувель во время его выставки Triptyques в галерее Gagosian

© пресс-служба Музея декоративного искусства

На вопрос, считает ли Нувель себя дизайнером, он каждый раз отвечает: «Я не дизайнер, я архитектор, который делает дизайн». Его отец хотел, чтобы сын учился математике. А сын хотел учиться искусству. Помог ему Клод Паран — французский архитектор-классик, автор «теории косой архитектуры». Он взял под крыло 25-летнего выпускника Les Beaux-Art de Paris. Под влияние Парана попали все современные звезды архитектуры — и Рем Колхас, и Заха Хадид, и сам Нувель. Последнему мэтр доверил маленькую стройку.

 

Настольные лампы ­Equilibrist для Artemide

© пресс-служба Музея декоративного искусства

Следующим покровителем стал предприимчивый французский министр культуры Жак Ланг. Не без его помощи в 1981 году Нувель выиграл конкурс на строительство парижского Института арабского мира, угодив своим проектом и Западу, и Востоку. Северный фасад из стекла и алюминия напоминает текстуру камня старого Парижа, а южный, решетчатый, выполнен по принципу арабской машрабии. Это здание принесло Нувелю мировую известность, а во Франции его сделали национальным достоянием. Что, впрочем, спустя почти 30 лет не помешало французскому государству и мэтру рассориться в пух и прах из-за Парижской филармонии. Нувель судился, требовал убрать его имя отовсюду, так как застройщик не соблюдал утвержденный проект, но проиграл. Впрочем, между этими событиями француз вполне успешно построил и Фонд современного искусства Cartier, который он так ловко усадил за стекло, и Музей примитивного искусства на набережной Бранли, утопающий в настоящих джунглях. Сегодня счет его проектов по всему миру идет на сотни, из самых ожидаемых — нью-йоркский небоскреб 53W53, парижские башни-близнецы Tours Duo и музей Лувра в Абу-Даби, а за брендом Jean Nouvel стоят армии архитекторов, дизайнеров и инженеров.

Свое бюро Jean Nouvel Design мэтр создал в 1995 году. Говорит, что мебель нужна была ему для зданий, которые он строит: «Для меня нет разницы, когда я рисую стул или здание. Каждый проект я рассматриваю как отдельную дизайнерскую программу». Мебель Нувеля не простая, но объяснений не требует. Она функциональна, неболтлива, строга к себе и внимательна к человеку. Сожителя лучше, пожалуй, и не найти.

С 27 октября 2016 года по 12 февраля 2017 года. 

style.rbc.ru

---

• 
  Детали интерьера вязаные
• 
  Элварли в интерьере
• 
  Идеи преображения интерьера
• 
  Вольво с60 интерьер
• 
  Мосторп в интерьере
• 
  Слюда в интерьере
• 
  Ford fusion интерьер
• 
  Дизайн интерьера хобби
• 
  Башни близнецы интерьер
• 
  Ковры предметы интерьера
• 
  Теория интерьер кухни