Мебель в дворцовом стиле: секреты изысканного великолепия. Дворцовый интерьер

Дворцовый интерьер XVIII столетия как текст

Дворцовый интерьер XVIII столетия как текст

Дворцовый интерьер – произведение искусства особого синтетического жанра. Желание представить интерьер не как сумму «предметов», но как целостность, заставляет искать те основания, благодаря которым «вещи», различные по своей материальной природе и характеру функционирования, слагаются в целостный художественный образ. Об этом в свое время писал Ю.М. Лотман, определяя интерьер как «непосредственную связь (курсив мой – Л.Н. ) различных вещей и произведений искусства внутри некоего культурного пространства» [547] . Для дворцового интерьера XVIII века важнейшим принципом связи элементов в целое является сюжетно-тематический принцип.

Надо заметить, что проблемы содержания интерьера никогда не ставились в качестве основных, определяющих выбор художественных средств. В отечественной научной традиции единство произведения интерьерного искусства было понято как единство, по преимуществу, стилистическое. В стилистической парадигме искусство понимается как сфера чувственно-эмоционального восприятия мира, тяготеющая в идеале к спонтанному, неотрефлектированному способу выражения. Художественная форма произведения в этом смысле материализует эмоциональный порыв, запечатлевая асимметрию растерянности или симметрию уверенности, пульсирующую динамику оптимизма или устойчивое равновесие здравого смысла. В искусстве интерьера стилистическому анализу подлежит архитектурно-пластическая и колористическая композиции, ритм цветовых и пластических акцентов, подвижность или статика декоративных масс, эффекты фактуры и освещенности, ets…. Сюжеты же, на первый взгляд, мало добавляют к анализу формы, иллюстрируя околохудожественные процессы и явления.

Искусствознание долгое время относилось к сюжету с некоторым предубеждением – чем проще и безыскуснее сюжет, тем отчетливее значение художественных форм. Сюжеты же, изображенные на стенах и сводах дворцовых залов XVIII, предметах мебели и утвари, имеют отношение не столько к чувственно-эмоциональному, сколько к рациональному познанию, представляют художника как эрудита и книгочея, знатока мифологии и истории, ведающего хитросплетениями аллегорических перетолкований. Сюжетная сторона произведений XVIII века заставляет говорить не о мышлении в материале, но о четко организованном мышлении до материала, что ставит под сомнение душевный порыв, эмоциональную и психологическую непосредственность. Кроме того, тот очевидный факт, что в XVIII веке существовал определенный «фонд», «репертуар» тем, из которого художники разных специальностей черпали сюжеты для своих произведений, как бы лишает этот аспект творческой ауры.

Стилистический анализ, выработанный искусствознанием XX века, стремится к форме произведения как наиболее значимому аспекту и результату исследования, для художников и зрителей XVIII столетия дело обстояло иначе. В художественном дискурсе XVIII столетия существовала четкая система приоритетов. Понимание искусства как деятельности полезной и нравственной, представление о своеобразной педагогической функции искусства и об эффективности этой художественной педагогики способствовали особому, совершенно «несовременному», отношению к содержанию. Умение построить композицию, выполнить рисунок, расположить колера составляли область профессионального ремесла, которое подчинено главной цели: «влагать в народ желанные … похвальные чувствования» (А. Иванов) [548] . В конце XVIII века Иван Урванов, автор «Краткого руководства к познанию…», определял достойным уважения в труде живописца в первую очередь «познание Бога и прямых добродетелей», «прославление своих государей и именитых людей к чести и пользе своего Отечества», «побуждение примерами к благотворению». И только потом «удовольствие, которое от искусного изображения его нам доставляется» [549] . Создатели произведений оценивали область художественной формы исходя из содержания: «Композиция разумно соответствует сюжету» или «композиция верна против сюжета», – писал из Рима Антон Лосенко [550] . В оценке А. Писарева сюжет и художественные средства исполнения выглядят как бы самостоятельными «разделами» произведения: «предмет весьма хорош, но эстамп весьма худо расположен» («предмет» здесь то же, что инвенция – Л.Н. ) [551] .

Если художник XVIII века начинал рассказ о своей профессии с определения своего долга перед публикой, с заявления о приоритете разума над чувством, то это не пережитки и предрассудки (разве что пред-рассудки по гадамеровски), не реверанс в сторону общественного мнения, но единственно возможное тогда понимание смысла искусства. Художественный дискурс эпохи, в котором творческий процесс декларирован как разумный и рациональный, в котором самовыражение художника и его индивидуальные переживания вообще не артикулированы, требует особого внимания к сюжету, как смыслообразующему компоненту художественного образа.

За последние годы в области исследования различных видов искусств раннего Нового времени, в первую очередь, изобразительного искусства и скульптуры, вектор исследования существенно изменился. На первый план вышли вопросы содержания, проблемы сюжетов и тематики [552] . Их изучение не отменяет значимости стилистических особенностей произведений искусства, но, напротив, существенно обогащает их. Произведение искусства раннего Нового времени (подчеркнем, любое произведение) строится как рассуждение на определенную тему. Умение выстроить рассуждение, придать ему убедительность, сделать его понятным зрителю зиждется на слове, на риторической культурной установке. Произведение искусства XVIII века это «текст, переведенный с речи в живопись и требующий от зрителя обратного перевода» [553] . Что же тогда говорить об интерьере, в котором и портреты, и их обрамления, и монументальные росписи, и детали лепных карнизов – все подчинено разнообразным повествовательным линиям. Не отвергая важности стилистического анализа произведений интерьерного искусства, сегодняшние исследователи обращают внимание на необходимость анализа содержательных связей, на «поиск предметов в интерьере, обладающих единым содержанием и связанных единым сюжетом» [554] .

Сюжетная программа Стеклярусного кабинета Китайского дворца в Ораниенбауме

Изображения составляют наиболее очевидную для «обратного перевода» часть интерьерного убранства, но не единственную. Примером тому Стеклярусный кабинете Китайского дворца в Ораниенбауме [555] . Его отделка уникальна, этот факт отмечают все, кто пишет об Ораниенбауме, о русском интерьере и прикладном искусстве XVIII века: стены оформлены панно, вышитыми синелью по стеклярусному фону. Мы встречаемся здесь с необычным декоративным решением: техника рукоделия, с помощью которой делали мелкие изящные вещицы, была применена для отделки стен. Разноперые птицы, сидят на ветвях деревьев, усыпанных цветами и отягощенных плодами, чинно прогуливаются, порхают вокруг пышных букетов, установленных на изящных столиках и этажерках. Синель – ворсистый крученый шелк, которым виртуозно выполнена вышивка, имеет не очень яркую, но чрезвычайно богатую цветовую гамму: нежно-розовый, бледно-малиновый, золотисто-желтый, вишневый, голубой, зеленый, синий, оранжевый. Птицы и растения «переливаются всеми цветами радуги, то мерцая, то вспыхивая в луче света, излучая сияние, переливаясь рефлексами разноцветных искр» [556] . Очевидным контрастом к цветовому и тоновому богатству вышивки служит стеклярусный фон – ослепительный, сверкающий, но … холодный. Южная, даже тропическая экзотика, представленная собственно сюжетами, цветом, фактурой вышивки, наложена на льдистый фон. О том, что современники именно так воспринимали отделку перламутровым стеклярусом, свидетельствует сама Екатерина II, хозяйка и устроительница Собственной дачи в Ораниенбауме. Вот как описан женский наряд в одном из сюжетов «Былей и небылиц»: «великое множество крупных бус, подобно как зимой ледяные сосули на кровлях висят» или «платье бусовыми сосульками было выложено» [557] . Не исключено, что одна из идей, вдохновлявших создателей Стеклярусного интерьера, расшитого птицами и цветами, может быть понята как контраст тепла и холода, прохлады и зноя.

Контраст холода и тепла – актуальный образ для России XVIII столетия, увиденной глазами европейцев [558] . Фернейский отшельник величал Екатерину «звездой севера», «героиней севера» [559] . Екатерина II не без кокетства подчеркивала северный характер подвластных ей земель: «вот и все мои полярные новости» [560] , писала она Вольтеру, завершая рассказ о прививке оспы себе и сыну; сообщала, что к произведениям философа «алчны у 60° градуса» [561] ; полемизируя, заявляла – «север сделает как луна, которая продолжает свой путь» [562] . Север, северные страны – понятия, наделенные для европейцев не только географическим, но метафорическим смыслом – это дикие, не тронутые цивилизацией места. Странное сочетание дикости и цивильности – так выглядит Россия в путевых заметках XVIII века. Сарматы и скифы, как будто только что сошедшие со страниц Истории Геродота и рельефов колонны Траяна, рядом с блестящими дворами, европеизированными манерами и этикетом [563] . Граф де Сегюр размышлял о Петре Великом: тот победил природу, «распространив над этим вечным льдом живительное тепло цивилизации» [564] .

В устах русских поэтов та же тема стала поводом для особой гордости, аспектом национального достоинства: «Где снега вовек не тают // Там науки процветают» (А.П. Сумароков, 1755) [565] . Молодая держава уподобляется древним и прославленным царствам юга: «Но Бог меж льдистыми горами // Велик своими чудесами: // Там Лена чистой быстриной, // Как Нил народы напояет // И бреги, наконец, теряет, // Сравнившись морю шириной». И даже превосходит их: «Небесной синевой одеян, // Павлина посрамляет вран» (М.В. Ломоносов, 1747) [566] . Похвала северу становится специфически русским мотивом: «Немало зрю в округе я доброт: // Реки твои струи легки и чисты // Студен воздух, но здрав его есть род» (В.К. Тредиаковский, 1752) [567] . Напомним, что союз льда и пламени, как специфически национальный сюжет, был «изюминкой» художественной программы празднований Турецкого мира 1740 года.

Неизвестно, кому пришло в голову разместить «деревья и птиц теплых стран света» [568] на ледяном фоне – Антонио Ринальди, Мари де Шен, или самой Екатерине. Но неудивительно, что состоялся такой интерьер именно в России.

Сопоставление льда и пламени постоянно звучит в любовной лирике XVIII века [569] : в жар и в холод бросает чувствительные души, охваченные любовной страстью: «И жжет мою всю кровь тончайший самый пламень, // Бледнею и дрожу и хладный пот лию…» (А.П. Сумароков «Феламира») [570] . Неутоленная любовь, неуслышанные мольбы оборачиваются зимой посреди весны: «Весення теплота жесточе мне мороза // И мягки муравы противнея снегов» [571] . В сюжетах декоративных панно тема чувствительной любви прочитывается вполне отчетливо.

Цветы, птицы, плоды, травы, щедро изображенные на стенах кабинета, отсылают нас к душевным волнениям и любовным переживаниям, как описываются они в пасторальной традиции. В самом общем виде пасторальный пейзаж включает солнце, цветы, зелень, поющих птиц, журчащий ручей – ряд обязательных элементов, знаменующих союз природных стихий в их умиротворенной, покойной ипостаси. Трели соловьев, воркотанье голубиц, ароматы роз и ясминов могут быть приятны или противны пастухам и пастушкам в зависимости от обстоятельств развития любовной истории. «Кустарник сей мне мил, она вещала ей, // Он стал свидетелем всей радости моей» [572] . Или «От его пения на лилиях сиянье исчезает, розы бледнеют, виолки от ревности увядают…» [573] .

Цветы, плоды, птицы все вместе и каждый в отдельности наделены собственными значениями. Цветы могут служить аллегориями пастушкиных прелестей: «Погляжу ли на лилеи: // Нежной Аннушкиной шеи // Вижу в них я белизну. // Погляжу ли как гордится // Ровным стебельком тюльпан: // И тотчас вообразится // Мне Анютин стройный стан…» [574] . Плоды обещают утоление любовных желаний: «Могу ли тем плодом я очи утешать, // Который зрю всяк день и не могу вкушать?» (Сумароков «Кариклея») [575] .

Роскошная «райская» Природа, представленная в Стеклярусной, придает теме чувствительности приподнято-торжественный тон. Именно так и должен выглядеть остров Любви:

«Вечная весна там хранит воздух чистый,

небо кажет светлише цвет очам свой истый.

Цветы во всяко время там не увядают,

и на всякий час новые везде процветают.

Всегда древа имеют плоды свои спелы,

ветви всегда зелены, поля с цветы целы…»

Сама натура «…всех птиц поющих туда пригласила.

Которы чрез сладко свое щебетанье

поют в песнях о любви, о ея игранье.

И сим своим примером дают всем законы,

чтоб слово в слово там чинить как и оны.

А по траве зеленой малые потоки

льются с шумом приятным чисты, неглубоки» [576] .

На стенах Стеклярусного кабинета собраны в букеты «розы», «лилеи», «тюлипы», «нарцисы», цветут «жесмины»; виноградные лозы обвивают стволы пальм; павлины, журавли, и самые разнообразные райские птицы живут в этом фантастическом саду; стеклярусный фон своим блеском и переливами напоминает водные струи, без которых немыслим идиллический пейзаж. Все то, что в стихах бывает лишь названо, в декоративных панно изображено с максимальной достоверностью.

Свою интонацию вносят неодушевленные участники изобразительного повествования. Композиция на правом панно центральной стены включает натюрморт из садовых инструментов – на скамеечке лежат грабли, вилы, стоит плетенная корзина с цветами, лестница. Похожий мотив встречается на фламандской шпалере XVIII века «Триумф Флоры» из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина [577] . Сложенные в стороне, «отдыхающие» орудия земледельца и садовника подчеркнуто не тревожат обитателей чудесного сада: «Секирным земледелец стуком // Поющих птиц не разгонял» (М.В. Ломоносов, 1747) [578] .

На соседнем панно собраны принадлежности рыбака – удочки и сети.

«К водам и чистым, и прозрачным

На брег усыпанный песком,

К ловитвам тамо рыб удачным

Идет надежда с рыбаком.

Зефиром зыблемая уда

Манит рыб жадных отовсюда,

И, тягость ощутив, рука

Весельем душу восхищает;

Дрожанью уды отвечает

Дрожанье сердца рыбака».

(Я.Б. Княжнин «Утро», 1779) [579]

Семантика «уд» и сетей в поэзии конца XVIII века связана с «неволей соблазнов» житейских: «Коварство люты сети ставит // И златом к бедности влечет… // К погибели, котору сами // Себе в безумии плетут!» [580] . Но гораздо чаще сети и уды означают любовные соблазны и коварства обольщения. У В. Тредиаковского: «Без наглства, без коварной сети // тогда я сердцем стал ее владети» [581] . Или у М. Хераскова: «Зефиры, развевая // Власы ея прекрасны, // Прелестну сеть сплетали, // В котору уловляться // Сердца готовы были» [582] . Возможно, оставленные без дела орудия ловитвы обещают искренность чувства – так, пастух, попав в сети к прекрасной пастушке, отбрасывает лук и уду:

«Я бросил ныне лук, я бросил ныне уду:

Ни рыбы уж ловить, ни птиц стрелять не буду,

Не стану за зверьем гоняться по лесам;

Прикован нынче я к пастушкиным очам» [583] .

Но не исключено, что отложенные в сторону сети просто ждут своего часа и служат своеобразным напоминанием, предостережением.

На нескольких панно изображены висячие мостики и ажурные «китайские» беседки – выразительные приметы пространства любви. «Может быть, я получу некоторое успокоение от сорванной мною перед Филидой цветков с тех деревьев, их которых я сплел ей приятную беседку» [584] . В эклогах «шелаши» пастухов и пастушек оглашаются плачем или восторгами. По мнению исследователей ландшафтного искусства реальные «китайские» беседки и скрипучие мостики в роккайльных парках «были исполнены сладострастной символики» [585] .

Венки и гирлянды, залог любви и нежных чувств, свисают с вышитых пальмовых ветвей. Это еще одна примета волшебных островов любви, не только поэтических, но и реально устраиваемых в парках, в Павловске, например: «Он совершенно покрыт деревьями, верхушки коих соединены гирляндами из цветов, и составляют свод, колеблются при малейшем дуновении Зефира, и распространяют прохладу вокруг прелестной статуи Бога Любви, поставленной посреди чащи. Он коварно улыбается и, кажется, грозит пальцем дерзающему приблизиться к нему – оковать его цепями своими, по видимому легкими и приятными, а на самом деле нередко твердыми и неразрывными» [586] .

Все перечисленные мотивы отягощены и морализаторским подтекстом. Цветы, особенно срезанные и собранные в букеты, напоминают о быстротечности времени, о краткости наслаждения. «Цветам, красующимся токмо на увеселение человеку, даровала она (Природа – Л.Н .) несколько часов или немного дней, будто бы нас уведомляя, что все блистающее с сияньем удобопроходит и в самой скорости увядает» [587] . Сад, усыпанный благоухающими цветами, служил расхожей аллегорией «наслаждения» – праздности, ведущей к Нищете. В нравоучительных рассуждениях ему противопоставлен каменистый, полный препятствий путь «полезности» [588] . Любовная тема может быть транспонирована в более общие нравоучительные мотивы, совсем не обязательно связанные с чувствительными переживаниями.

Современный зритель, ошеломленный необычностью этого интерьера, богатством цвета и загадками фактуры, не сразу обращает внимание на собственно сюжетную сторону изображений. А она присутствует и вполне внятно заявлена сюжетами, в которых действуют птицы. Надо сказать, что попугаи и павлины – герои не столько любовной лирики, сколько басен. Павлину в баснях особенно досталось за «скаредные ноги», резкий голос и неумение летать. Все эти качества становятся контрастом роскошному оперению и служат поводом к рассуждению: нет людей совершенных, рядом с добродетелями соседствуют пороки [589] . Эти экзотические птицы были наделены в поэзии не слишком привлекательными чертами. Попугай глуп, навязчив: «Твердит с усердием докучным // Ему насвистанный напев» (Вяземский). Павлины и их сородичи петухи, фазаньи петухи и петухи нумидийские, эдемские индеи тщеславны [590] , спесивы, жадны [591] . В переводе на человеческие роли – это разодетые кавалеры, богатые женихи, а в переводе на человеческие характеры – глупцы, невежды, гордецы. Даже если они становятся героями любовных сюжетов, то не идиллических, а комедийных.

На панно боковой стены изображены два роскошных павлина, они неспешно идут, прогуливаются и беседуют: головы повернуты друг к другу, клювы полураскрыты. Существует басня о двух петухах, которые были невероятно дружны:

«Как говорят, два петуха когда-то

В прекраснейшем согласьи рядом жили,

Не зная мести, злобы – как два брата

Они друг другом дорожили,

Кормились вместе, рядышком ходили

И неразлучные друзья

Из одного ручья

Любили чистою водою прохладиться,

Певали вместе, каждое зерно

Они клевали заодно…»

Дружба продолжалась до тех пор, пока им не встретилась курица, «пернатая Елена». Неразлучные друзья стали злейшими врагами: «Любовь! Ты погубила Илион!» [592] . Автор басни – Ф.Д. Князнин, польский поэт, принадлежавший к тому же роду, что и Я.Б. Княжнин. Пока нам не удалось встретить варианты этого сюжета в печатных изданиях второй половины XVIII века, но поиски еще не завершены. Между тем аналоги можно обнаружить в изобразительном искусстве. В западноевропейской живописи XVII–XVIII веков существует так называемый жанр «птичьих дворов», промежуточный между натюрмортами и жанровыми композициями. В собрании Государственного Эрмитажа он представлен, например, картинами Мельхиора де Хондекутера. Характерно, что и на нашем панно, и на картинах голландского художника мы видим пары павлинов или пары петухов. Кстати, обе картины поступили в Эрмитажное собрание в 1768 году. А на картине Виллема Гау Фергюсона «Битая птица», возможно, мы видим печальный финал подобной истории [593] . Можно отыскать в Стеклярусной и виновницу петушиной Троянской войны, она мирно клюет зерно на экранном камине напротив.

Вошедший в кабинет в первую очередь оказывается перед средним панно центральной стены, не заметить и не рассмотреть которое невозможно – оно всегда хорошо освещено расположенными напротив окнами: птица странной породы изогнула шею и внимательно разглядывает свое отражение в ручье. Мы знаем ее как героиню сказки, недовольную своей скромной внешностью и позаимствовавшую у лебедя шею, у цапли голову, у журавля ноги, у петуха или павлина хвост.

Подобный сюжет был хорошо известен читающей публике XVIII века. Это, в первую очередь, многочисленные вариации на тему Эзоповой басни «Галка, подобравшая чужие перья». Среди самых известных – басни В.К. Тредиаковского «Ворона, чванящаяся своими перьями» и А.П. Сумарокова «Коршун в павлиньих перьях» [594] . Вероятно, интересующий нас сюжет о птице, рядящейся чужие перья, может быть развернут и в направлении обольщения. Тогда свернутые уды и сети рядом со странной птицей вполне могут подразумевать предостережение, напоминание о коварстве любовных соблазнов. Но в репертуаре литературных сюжетов птица в чужих перьях служит преимущественно аллегорией пороков человеческой натуры [595] .

Близки этим птицам Ослы «в львовых шкурах» из сочинений Сумарокова, Тредиаковского, Хемницера и «Свинья в лисьей шкуре» М.В. Ломоносова. Все эти сюжеты связаны с весьма важной для эпохи Просвещению идеей совершенствования человеческой натуры, раскрытой как противопоставление красоты внешней и внутренней, истинной и ложной, как умение ценить природные достоинства. Мотив ряжения в чужие одежды узнается в притчах, где действуют не звери и птицы, а, например, господин Ненасытников. Он «желает всегда других душевных дарований, других членов тела, другого счастия, других приятелей, другую отчизну, а наконец, что всего глупее, других родителей… Нет такого человека, с которым бы господин Ненасытников не поменялся бы, если б только то сделать было можно» [596] . В другой притче людям было позволено «сбросить» самые тяжкие скорби, люди складывали их в кучу, и гора росла с огромной скоростью. Причем, люди сбрасывали не то, что следовало бы, замечает наблюдатель. Затем было позволено взять себе чужое бремя, и очень скоро «счастливцам» стало понятно, как ужасна и тяжела чужая ноша. Кругом раздавались стоны и вопли, пока Терпение не научило справляться со своей ношей [597] . Подобные притчи, как правило, учат необходимости терпеливо принимать свою «природу», понимать свое предназначение и исполнять свой долг, не завидуя чужим «качествам».

Герои, одевающие чужой наряд, олицетворяют человеческую глупость, недалекость ума. В уже цитированном фрагменте из «Былей и небылиц» августейшая писательница также высмеивала невежество. Платье с «бусовыми сосулями» было надето на давно немытое тело «племянницы». Хочется думать, что есть связь между странной птицей на стеклярусном фоне и фрагментом нравоучительного сочинения Екатерины, и связь эта лежит через многочисленные сюжеты с переодеваниями в чужие наряды, чужие характеры и чужие судьбы.

В предложенных аналогиях смущает лишь одно. Чудо-птица слишком изящна, грациозна, даже лирична, чтобы быть коршуном, вороной, галкой или госпожой Ненасытниковой. Ее скорее хочется сравнить с героиней басни А.Е. Измайлова «Происхождение и польза басни», вариантом древнего сюжета. В царские чертоги пришла Истина, но не была выслушана, поскольку пришла нагая. В другой раз Истина «подумала, пошла, // Но уж не голая как прежде: // в блестящей дорогой одежде, // которую на час у Вымысла взяла» [598] . Истина, наряженная Вымыслом, была услышана и стала желанной гостьей при дворе.

В «Записках» Г.Р. Державина описан многозначный диалог с князем Вяземским в зале Сената, который они осматривали после ремонта и переустройства. Здесь та же тема разыграна с противоположным знаком. «Между прочими фигурами изображена была Истина нагая, и стоял тот барельеф к лицу сенаторов, присутствующих за столом… князь Вяземский, увидев обнаженную Истину, сказал экзекутору: «Вели ее, братец, несколько прикрыть». И подлинно, с тех пор стали прикрывать правду в правительстве…» [599] .

Мотив нагой и одетой Истины является в некотором отношении программным для всего искусства Нового времени – начиная с «Клеветы» Сандро Ботичелли, созданной как повторение легендарной картины Апеллеса. Если действительно, как полагал Б.Р. Виппер, это первая картина созданная не по заказу, а по внутреннему побуждению, то можно считать «Клевету» живописной декларацией тезиса об искусстве, как о сокрытии истины под пеленой вымысла. Все искусство раннего Нового времени живет этой мыслью.

Скорее всего, загадочная птица в Стеклярусном кабинете и не подразумевает какое-то одно значение, но представительствует от имени многих, предлагая зрителю своеобразную интеллектуальную игру, «остроумное … изобретение, которых мы подлинное значение проникать поставляем себе за удовольствие» [600] .

В Стеклярусном кабинете посредством сюжетов декоративных панно, колористической композиции, выразительности фактуры материалов развернуты самые разные темы, «от обыкновенной простоты к важному великолепию возвышающиеся» [601] : Их можно с известной долей обобщения разделить на три области, соответствующих трем основным модусам Искусства. Высокий модус, связанный с идеалами гражданственности, раскрывается в теме обширности, величия и достоинства земли, находящейся под скипетром Екатерины. Средний, комедийный или басенный модус, связан пороками и несовершенствами человеческой натуры, с темой «природных качеств» человека. Третий – низкий, простой, пасторальный; в нем уместна тема чувствительной идиллической любви.

Одной из основных проблем, актуальных для художественной теории и практики XVIII века, была проблема взаимоотношений разума и сердца. «Сердце» в рассуждениях XVIII века – это область человеческих чувств, пяти чувств. Восприятие мира, а значит и искусства, посредством чувств без предводительства разума трактовалось как несовершенное, обманчивое, в союзе с разумом – как истинное. В Стеклярусном кабинете «изображено» воздействие на чувства зрителя: щебечут птицы, расточают ароматы мирты и розы, обещают вкусовые наслаждения плоды, изысканные сочетания цветов радуют зрение; необычные отделочные материалы вызывают желание прикоснуться. Все это в художественной концепции интерьера составляет область «наслаждений», «увеселений», которые при участии разумного восприятия обещают стать «полезными».

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

culture.wikireading.ru

Дворцовый интерьер. Дворец царя Александра III в Массандре, Крым

Все фото экстерьера  и  элементов интерьера можно увеличить нажатием левой клавиши мыши, фото интерьеров в полном размере и хорошем качестве можно посмотреть в Фотогалерее  - раздел Интерьеры дворцов. Массандровский дворец императора Александра III является архитектурным памятником дворцовых интерьеров II пол. 19 века. Конечно же, Воронцовский дворец в г.Алупка не сравнится с этим уютным уголком посреди угодий также некогда принадлежавших наследникам семьи графа М.С. Воронцова. Дворцово-парковый ансамбль в Массандре гораздо меньших размеров, но все же, имеет ту уникальную прелесть и колорит, характерные лишь для такого тихого и расположенного вдали от городской суеты места. Да он и предполагался как небольшое здание летней резиденции для одной семьи. Вокруг, на месте дубово-грабового леса, дворец окружен парком в английском стиле. Заложенный в 1880 г. по проекту архитектора Этьена Бушара дворец был завершен лишь в 1902г. и представляет собой своеобразный коктейль готики и эпохи французского Возрождения. Архитектор Максимилиан Егорович Месмахер продолжил строительство в 1889 г. и занимался интерьерами дворца, который несколько раз менял свое назначение. Первый этаж предполагался как место отдыха для всей семьи, второй отводился под комнаты для Императора и Императрицы, третий – предназначался детям. В наше время обстановка комнат была воссоздана согласно документам, но состоит из подлинных музейных экспонатов – предметов, ранее принадлежавших семье Романовых и выглядит так, каким могло бы быть при их жизни. Экстерьер дворца-замка заставляет рассыпаться в неприличном количестве комплиментов, но не менее изысканным и вызывающим чувство глубокого восхищения к тому, что могут сделать человеческие руки, является внутреннее убранство здания – его дворцовый интерьер. Помимо непосредственной отделки интерьеры всех комнат дополнены великолепными произведениями искусства, в частности, множеством полотен известных художников. Собственно этот момент и отражает любовь Его императорского величества к прекрасному: Он был страстным коллекционером. Первый этаж. Дворцовый интерьер Массандры - вестибюль Начинается интерьер дворца в Массандре с вестибюля, который олицетворяет собой его назначение в качестве летней резиденции. Помимо чисто художественной роли оформление вестибюля имеет очень важный практический аспект. Прохлада, создаваемая облицованными керамикой панелями в холодном голубом тоне, и мягкий свет сквозь разноцветные стекла окон и дверей создают идеальное убежище от яркого солнца и летнего зноя. Роспись майоликовых панелей сделана вручную, повторяя естественные природные особенности цветов в букетах. На полу использована метлахская плитка, потолок расписан орнаментом, из дерева здесь лишь собственно двери, окна и их отделка и отделка по краю панелей. Резьбой по дереву украшены перила лестницы.Все оформление вестибюля  - романский стиль Франции X-XIII вв. Вестибюль разделен на 2 части толстостенной аркой. Из него можно сразу попасть на винтовую лестницу в башне. Традиционно лестницы разделяли интерьер здания на мужскую и женскую либо парадную и будуарную части. Бильярдная Английский стиль бильярдной угадывается и в дубовых панелях и в «тюдоровских» переплетах лепнины на потолке (англ. архитектура XVI в.). Основной акцент комнаты – угловой камин с интересной внутренней и наружной обшивкой (чеканка красной бронзы и красное дерево), а все остальные элементы интерьера бильярдной подчиняются именно ему. Недаром столько внимания уделено декоративу: дворец уже в то время был оснащен водяным отоплением и электрическим освещением, и камины почти в каждой комнате играют роль лишь непосредственно украшения.Как и в Алупкинском дворце, дворцовый интерьер Массандры богат роскошной обработкой по дереву, но уже включающей интарсию, резьбу и выжигание с подкраской. Не исключение и бильярдная. Комната разделяется колоннами, за которыми картинная галерея с окнами, выходящими в парк. Из бильярдной расположен вход в столовую. Парадная столовая Романтический интерьер этой комнаты перекликается с архитектурой самого дворцового здания. Старинный рыцарский зал в стиле Людовика XIII содержит много дерева цвета мореного дуба: высокие дубовые панели с барочной резьбой и элементами рыцарских доспехов, имитация межэтажного перекрытия деревянными балками на потолке. Оставшаяся часть стен и потолков содержит разноцветную художественную роспись.Очень значимую роль в интерьере парадной столовой играют встроенные выставочные буфеты с отделкой из барочной резьбы. Они служили для предметов искусства и занимают одну часть комнаты. Другая же - небольшая – проход между бильярдной и сервизной, содержит большой камин. В его оформлении вторит отделке буфетов дерево и уже знакомые нам майоликовые изразцы плиток, повторяющие роспись стен и потолка.Ранее буфетная с кафельными стенами содержала изразцовую печь, которая, к сожалению, не дошла до нашего времени. Ее создание было попыткой возродить утраченную к началу XIX века традиции русских изразцовых печей. Двери в столовую оформлены выжиганием с подкраской по деревянной поверхности (популярный элемент модерна). Сервизная комната, обставленная множеством шкафов и буфетов, служила для хранения посуды из повседневного обихода. Во дворце предусматривалась и кухня, но по факту назначения его (как для отдыха на природе) она была организована на скорую руку и для приготовления пищи соответствующего назначения. Есть в Массандре и погребок. Традиционное дополнение интерьера столовой осуществлено пейзажами и натюрмортами разных Крымских мест, а также характерными для того времени тематическими интерьерными аксессуарами – сервизы, фарфоровые, стеклянные и хрустальные предметы, фаянсовые японские вазы. Второй этаж. Дворцовый интерьер Массандры. Верхний вестибюль К верхнему вестибюлю приводит наружная лестница главного входа. Посетителей гостеприимно встречает очень нарядная комната с минимумом необходимой мебели – кресла, вешалка и зеркало в деревянном дубовом резном обрамлении. Вешалка украшена орнаментом, выполненным в технике выжигания, и отличается многофункциональностью и практичностью – в ней есть крючки, полка для головных уборов, места для обуви, зонтов и тростей.Из верхнего вестибюля можно пройти в приемные апартаменты Императора и Императрицы, традиционно размещенные в северной и южной частях здания, соответственно. В них же можно попасть с винтовых лестниц в башнях. Приемные отличаются друг от друга, прежде всего, своим характером: у Императора – это строгость, деловитость и сдержанность, у Императрицы – нарядность, праздность и уют. Приемная Императрицы Небольшую комнатку, стены которой отделаны почти на 2/3 дубовыми резными панелями, часто сравнивают с деревянной шкатулкой. Одна из стен застеклена и является смежной с коридором, ведущим к кабинету Императора. Очень красива отделка дверей – плавные линии резьбы по дереву и овальное окно десюдепорта олицетворяет только начинавший зарождаться в России того времени стиль «модерн». Верхнюю часть стен занимает роспись в тоне кофе и кофе с молоком. Кроме того потолок украшает великолепная лепка в той же цветовой гамме и с такими же плавными изогнутыми линиями (поздний французский «барокко» или «рококо»). Очень примечательно и естественно, не бросаясь в глаза, в потолок вделана решетка вентсистемы, повторяя оформление всей верхней панели. Возможно люстра в комнате – современница хозяев, поскольку датируется границей XIX-XX в.в. Приемная Императора С винтовой башенной лестницы пройдя трехгранный тамбур можно попасть в приемную Императора. Здесь чувствуется деловой серьезный отпечаток непосредственного предназначения помещения. В стены смонтированы зеркало-консоль с черной мраморной полкой, тамбур и книжный шкаф. Стиль «жакоб» - отделка золоченой бронзой строгих форм из полированного красного дерева олицетворяют решетки радиаторов отопления, панели, двери и мебель. По замыслу Месмахера комнаты второго этажа по стенам должны быть все отделаны шелком, а мебель обита бархатом, что, к сожалению, не осуществилось в Массандре: ткани затем перекочевали в Ливадийский дворец. В приемной Императора «зеленый ампир» стен должен был сочетаться с зеленовато-охристой лепниной потолка. Лепку стоит отметить особо – техника многоцветной тонировки орнамента создает имитацию богатейшей вышивки. Четыре угла содержат медальоны с коронами и монограммой Александра III, а все свободное место занято сложным расписным узором. Превосходными навыками подобной росписи обладали мастера училища Штиглица. Композицию составляют дореволюционные издания, памятные адреса и множественные гравюры – особо характерные для дворцового интерьера в XVIII и XIX веках. Кабинет Его величества Торжественность замечательно освещенного помещения (дворцовый кабинет рубежа XIX - XX в.в.) выражается богатой лепниной потолка – белой с позолотой. Сложный рельефный узор включает розетты, розаны, пальметты, аканты, лавровые гирлянды.В нише на всю стену встроено громадное окно, а панели, деревянная обшивка и вся прочая отделка сделана из ореха. Камин облицован темно-серым мрамором, а стены по первоначальному замыслу должны были быть шелковые светло-оливкового цвета. Овальное зеркало с барочной резьбой над камином придает дополнительный свет, расширяет пространство, отражая хрусталь люстры, блеск позолоты и белизну потолка. Его дополняют канделябры замысловатой формы и часы барокко XVIII в. Дворцовый интерьер Массандры включает не только смешение различных стилей помещений, но и сочетает несколько их видов в пределах одной комнаты. Несмотря на это, все подобрано в идеальной гармонии. Вазы на консолях, вошедший в моду большой круглый стол на массивных резных ножках, резные, декорированные позолотой кресла создают единое целое с отделкой интерьера кабинета, не выбиваясь из общей картины. Кабинет Ее величества Эта комната расположена рядом с Императорской опочивальней, она сутра до вечера залита солнцем. Обивка стен должна была быть из ткани цвета «светлой резеды», а их прямоугольные плоскости разделяет рельефный багет.Простой паркет всех комнат у стен обрамлен бордюром. Посередине каждой комнаты предполагались ковры. В кабинете Императрицы паркет из наборного дерева отлично сочетается с камином, отделанным светло-шоколадным мрамором, над которым должен был располагаться гобелен в тон. Спокойная светло-кофейная пастель панелей вместе с камином позволяют выделяться плафону потолка с удивительной росписью. Она напоминает естественные растительные формы. Сейчас мебель в кабинете практически совпадает с тогдашней идеей архитектора отразить классицизм, который угадывается и в парных жирандолях, и в люстре синего стекла с хрустальными подвесками, и в белых мраморных часах (Франция нач. XIX в.). На стенах - многочисленные семейные портреты. Опочивальня Их величеств Традиционная  атмосфера для спален создана элементами стиля рококо - нежными оттенками, плавными линиями в отделке ниши алькова, украшением ламбрекена над ним и росписью потолка. Для стен готовилась светло-бежевая ткань. Все дерево  в комнате окрашено в светло-кремовый цвет. Для создания приглушенного света в комнате сделан глубокий балкон, на который выходят окна спальни. Рассеянный свет создан уже известным нам приемом с цветными витражами. В том числе и в потолке балкона. Акцент комнаты – на золотом занавесе алькова с ламбрекеном, орнамент которого перекликается с рисунком шелковых обоев, формой мебели и серо-голубыми раковинами в росписи карниза. Весь потолок также покрыт росписью. Из убранства сейчас в комнате подлинный гостиный гарнитур и 2 декоративных панно. Ванные комнаты У Императора это отделка голландской керамикой с пейзажным и жанровым рисунком светлого тона в тандеме со светлым орехом. У Императрицы – красное дерево и акварельные цветочные букеты на вставках из клена, выполненные особой техникой росписи акварелью по дереву. Благодаря лаковому покрытию все сохранилось в первозданном виде. Женскую и мужскую часть дома соединяет коридор, отделенный от прихожей перегородкой с зеркальными двойными стеклами. Входная дверь в коридор оформлена также, включая еще и цветные стекла для радужного освещения. Третий этаж так и не был оборудован в связи с кончиной Императора, поскольку никто из детей не стал там жить. Но, тем не менее, законченная автором часть отделки богатого внутреннего убранства позволила стать дворцу в Массандре одним из величайших памятников архитектуры и искусства. В ней были использованы разнообразные породы дерева – красного, дуба, ореха, клена, новомодная обработка дерева, расписные разноцветные изразцы, керамическая и метлахская плитка, роспись и лепнина потолков, резьба по дереву в декоре и на панелях, отделанные мрамором и медью камины, витражи и роспись по стеклу. Современный интерьер Безумно дорогое оформление отражает всю трудоемкость процесса и способности мастеров. Нужно отметить, что оно отличается натуральностью и естественным видом – будь то дерево или камень. Никаких искусственных материалов или выполнения «под искусственное». Даже роспись и аксессуары отражают природные формы и элементы. Примечательно, что очень распространена в то время была как роспись стен, так и драпировка их различными по цвету и, особенно фактуре, тканями. Современники могут возразить, что, дескать, а как из тканых панелей пыль вытряхивать да пятна выводить? Первое, что приходит в голову – пылесосом, а если серьезно, то новомодные пропитки вполне позволили бы таким панелям спокойно вытираться влажной тряпочкой. А с другой стороны – имитация шелкографии на обоях в совокупности с особо тщательной поклейкой украсит интерьер не менее изысканно. Но согласитесь: есть чем поучиться у старинных дел мастеров! И снова камины – сейчас это превосходный элемент интерьера, пусть и только декоративный, с подсветкой. Вот даже в то время авторы дизайна не отказывались от них при всей ненужности, а наоборот украшали и украшали. Хотелось бы сказать несколько слов о люстрах. Никогда встроенные лампочки и светильнички офисного типа не позволят поселиться в доме такому уюту, как это сделает декорированная под старину висячая люстра. Да, за неимением достаточной высоты потолков и были изобретены припотолочные люстры, но они никак уж не сравнятся с величественными подвесками. Наводит на мысли роспись акварелью в ванной – это ж какова была технология, чтоб веками во влажном помещении сохраниться? Хоть там и мало жили потомки царской династии, но не думаю, что во времена санатория ванные использовались не по назначению. Очень хочется отметить, что в современном дизайне отделка панелей под натуральное дерево и мебель с изогнутыми ножками придадут комнате величественный и просто роскошный вид. Не стоит отказываться и от ковров ручной работы, картин вышитых лентами или обычной вышивки и уж тем более от произведений художественного искусства – спустя века все это не теряет своей особенной роли в создании дизайна интерьера. Также весьма подходящими могут стать аксессуары в виде ваз, часов, фонтанов, статуэток и пр., приобретенные в специализированных подарочных и сувенирных магазинах. Если у вас есть подобные и дорогие сердцу вещицы – не прячьте их в пыли шкафов, а покажите миру. Каждый раз невзначай упавший на них взгляд будет вам снова и снова дарить те приятные минуты, связанные с этими вещами. Об экстерьере здания дворца Александра III в Массандре можно говорить и говорить, а РеПо-ремонт позитивный настоятельно утверждает: чем сто раз услышать, лучше один раз увидеть. Поверьте, оно того стоит! И этот уникальный кусочек прошлого навсегда поселится в вашем сердце.

www.remontpozitif.ru

Красивейшие замки и дворцы в мире

Все эти сооружения были построены в те времена, когда не существовало никаких технологий, подобных современным. Тем не менее эти замки поражают нас своей красотой, величием и оригинальными архитектурными проектами. Давайте вместе взглянем на все эти сооружения

Замок Святого Ангела, Рим, Италия Ласточкино гнездо, Крым, Россия Замок Лихтенштайн, Баден-Вюртемберг, Германия Замок Мацумото, префектура Нагано, Япония Замок Мон-Сен-Мишель, Нормандия, Франция Альгамбра, Андалусия, Испания Скала Кашел, графство Южный Типперэри в Ирландии Замок Херстмонсо, Восточный Суссекс, Англия Крепость Кайт-Бей, Александрия, Египет Замок Шенонсо, Долина Луары, Франция Замок Морицбург, Германия Эдинбургский замок, Шотландия Каркасон, Франция Дворец Пена, Синтра, Португалия Джодхпур, Индия Замок Хоэнверфен, Австрия Замок Данноттар, Абердин, Шотландия Дворец Фердинана Шеваля, Франция Замок Вишеринг , г. Людингхаузен, Германия Кинта да Регалейра, Синтра, Португалия Кохем, Рейнланд-Пфальц, Германия Блед, Словения Замок Нойшванштайн, Хоэншвангау, Бавария, Германия

fishki.net

Мебель в дворцовом стиле: секреты изысканного великолепия

Дворцовый стиль мебели представляет собой изящные формы, натуральные материалы изготовления и обязательное декорирование. В доме или просторной квартире мебель в таком стиле может стать настоящим украшением и придать жилью особый уют. Многие современные интерьеры делаются с большими холлами и гостиными. Мебель в дворцовом стиле прекрасно совместима с подобными дизайнами помещений.

В чем актуальность дворцовой мебели

С началом эпохи Возрождения в XVI веке, бурное развитие итальянской культуры и искусства не замедлило сказаться и на внутреннем убранстве дворцовых помещений. А когда из Африки в Европу привезли первые изделия из красного дерева, сразу появились уникальные экземпляры дворцовой мебели, которая отличалась своей помпезностью и роскошью декоров. Основателем изысканного стиля считают Людовика XIV.

Сегодня многие звезды шоу-бизнеса, политики и бизнесмены стремятся придавать интерьерам своих домов дворцовое оформление. Так, например, загородные резиденции Михаила Шуфутинского и Сергея Пенкина заставлены роскошной мебелью, выполненной в стиле эпохи классицизма. Причем в помещениях нет однообразия и излишней вычурности, а исторические традиции великолепно сочетаются с функциональностью элементов внутреннего убранства. Бритни Спирс, Камерон Диас и Арнольд Шварценеггер также предпочитают изящество и гармонию барокко, рококо и классицизма в дизайне мебели.

Основными отличительными особенностями современной дворцовой мебели являются ее изумительная красота, эксклюзивность, роскошь и совершенство форм. Инкрустация и декорирование делаются с применением только драгоценных металлов и камней. Стиль определяется классическим рационализмом, сочетающим причудливость кривых линий барокко, ажурные декоры и яркие лаки рококо, а также удивительно разнообразные декоры ампира. Большая часть мебели от ведущих европейских производителей выполнена с применением ручного труда.

Сегодня дворцовый стиль — это некое слияние французского классицизма начала восемнадцатого века с современными тенденциями функциональности и минимализма. Массивные, но очень изящные диваны, столы и кровати вполне гармоничны в гарнитурах как с современной функциональной мебелью, так и с различными классическими элементами интерьера.

Причины растущей востребованности дворцовой мебели очевидны. Прежде всего — это престиж, и, конечно, стремительно набирающая обороты, гонка за эксклюзивными вещами. А дальше все определяется разумным распределением финансовых ресурсов. Конечно, стол из черного дерева, состаренный, с тщательно отшлифованной поверхностью выглядит гораздо предпочтительнее такого же дубового, но и цена на порядок выше, что гораздо снижает достоинства первого.

Достижение рационального соотношения между помпезностью и поражающим великолепием, с одной стороны, и удобством — с другой, является главной задачей дизайнеров инженеров и стилистов. Современные производители мебели, применяя новейшие технологии, создают настоящие шедевры на любой вкус и размер кошелька, а некоторые предлагают даже предпроектные дизайны и стилистические наброски, причем сразу для конкретной планировки. Поэтому заказчику остается только определиться с вариантом мебельного оформления и подходящего интерьера.

Как создать интерьер с дворцовой мебелью

Прежде всего, необходим опытный консультант. Безусловно, в представительствах известных мебельных брендов можно воспользоваться услугами квалифицированных дизайнеров.

Перед установкой мебели необходимо создать соответствующий ее стилю интерьер. Обязательное условие — это окна с фигурными гардинами и подвязками, а также паркетный пол. При выборе мебели не следует стремиться обставить квартиру максимальным количеством изящных вещей. Можно обойтись отдельными элементами или, например, оформить спальню в классическом стиле.

Дворцовая мебель плохо смотрится с прямоугольными подвесными конструкциями, поэтому для декорирования потолка лучше обойтись лепниной, орнаментами и люстрами. Уместно применение дополнительного освещения, но с классическим декорированием.

Обычно стандартным набором для квартиры являются: диваны, шкафы, секретеры, кресла, стулья, подставки, зеркала, обеденные столы и большие кровати с балдахинами для спален. Если позволяет пространство, устанавливаются маленькие диванчики, туалетные и журнальные столики и пуфы. Цветовые решения выбираются в черных или белых тонах, реже мягких оттенках голубого, бежевого и зеленого цветов.

Декорирование мебели и интерьера должно быть выполнено резьбой, багетами, бронзой, золотом, серебром, платиной, барельефами и лепниной из гипса или дерева покрытого лаком или краской на основе драгоценных металлов.Виды используемой материи самые разнообразные, начиная с обычного полотна и заканчивая тяжелым бархатом. Также часто устанавливаются большие готические вазы и статуи эпохи ренессанса.

Сегодня появляется как более удобная, облегченная мебель, так и очень массивная, причем элементы одного изделия могут быть выполнены в различных стилях. Подобный симбиоз вполне оправдан, поскольку одна часть мебели должна быть более функциональной, а это ближе к классицизму, другая же часть выполняет строго определенную функцию украшения, что определяет «ампир» начала девятнадцатого века.

Эклектика, а это гармоничное смешение нескольких стилей, считается в настоящее время наиболее удачным концептуальным решением при создании мебели. Самое главное, что изделия получаются и изящными, и удобными, а главное отвечают духу времени, не прерывая при этом вековых традиций. Именно так дизайнеры и трактуют основные нюансы изготовления мебели дворцового стиля.

Смешение дворцового и современного стиля

Конечно, в квартире должна быть функциональная мебель. Однако это никак не мешает объединить различные модели в одном гарнитуре. Например, в спальню с большой кроватью, имеющей витые ножки, стойки-колонны, декорированные барельефами, и спинку с резьбой, туалетный столик с зеркалом, кресла и тяжелые гардины в стиле барокко и ампир можно установить зеркальный шкаф и плазменную панель.

И, наоборот, в квартире, обставленной в стиле хай-тек прекрасно располагается обеденный стол со стульями с элементами классицизма или барокко. Главное — это гармоничное сочетание цветов и пропорций. Довольно распространенным вариантом является интерьер в стиле хай-тек, встроенная функциональная мебель и диван, журнальный столик и кресла в стиле барокко.

Конечно, мебель и интерьер, выполненные в дворцовом стиле по всей площади гораздо предпочтительнее. Даже современную технику можно довольно удачно расположить на подставке или комоде в стиле ампир, например. Дворцовая мебель — это, безусловно, мода на все времена, поэтому даже небольшой журнальный столик может принести в дом уют.

Нелли Рябинина

Статьи по теме

www.luxurynet.ru

---

• 
  Дворцовые интерьеры
• 
  Интерьер зимний
• 
  Зимний интерьер
• 
  Интерьер квартирный
• 
  Романский интерьер
• 
  Изумрудный интерьер
• 
  Коллажи интерьера
• 
  Интерьер керамика
• 
  Интерьер театра
• 
  Частный интерьер
• 
  Цвет интерьера