Поэзия будущего в архитектуре от Жана Нувеля (Jean Nouvel). Нувель жан интерьеры

Жан Нувель: проекты архитектора словно скульптуры из металла и стекла

Дата: 31.03.2013 , Обновлено: 14.11.2014

Жан Нувель – великий архитектор, просто огромный. Сто восемьдесят три – ростом, девяносто с лишним – весом. Сам он считает лишними килограммов десять. Не из пижонства носит черный. “Просто не мешало бы похудеть, не розовое же надевать”, – раздраженно говорит он корреспонденту AD. Тем более что все его черное подписано не кем-нибудь, а Ямамото – его приятелем и приятелем его приятеля по черному Вима Вендерса.

Жан Нувель

Нувель напрасно стесняется, он и в розовом смотрелся бы неплохо. В светлой летней толпе на Венецианской биеннале он выделялся не черным пиджаком с засученными рукавами (единственная уступка тридцатиградусной жаре), а своей привычной звездной повадкой. Звезд на биеннале хватало. Сами собой поворачивались телекамеры в сторону монументальной иранки Захи Хадид. Тучного Холляйна провожали от павильона к павильону, точно Державина перед благословением. Но Жан Нувель был самым звездатым, с самым гордым взглядом и самым львиным шагом – так что никто не удивился “Золотому льву”, который он увез из Венеции, сопровождаемый униженными благодарностями.

Жан Нувель и сам знает это свое свойство привлекать взгляды и не всегда ему радуется. Стоит архитектору пойти потолкаться среди модных фриков в ночном клубе Les Bains Douches, наутро об этом знает весь Париж. Когда ему говорят, что его видели в “душевых”, Нувель идет в наступление – работаешь как вол, поесть некогда. Только ночью в клубе и перехватишь кусок-другой.

40 Mercer, жилой дом на сорок две квартиры – еще одна постройка Нувеля в Нью-Йорке (2007).  Назван он просто по адресу – дом № 40 по Мерсер-стрит.  Критики очень хвалили здание  за то, что в нем “творчески переосмыслен традиционный образ  нью-йоркского доходного дома”.

Никто не может представить себе Жана Нувеля, который жарит ночью яичницу на кухне. В конце концов, он не раз говорил, что главная задача архитектора – передавать свои позитивные эмоции окружающим. Из этого следует, что святая обязанность зодчего – получать как можно больше позитивных эмоций. Вино, еда, сигары, клубы, любимый “порше”, а то что же людям останется?

Свое внимание и время Нувель тщательно дозирует, собеседников выбирает осторожно. О кино – с Вендерсом, о философии – с Бодрийяром (они вместе издали книгу диалогов). Для журналистов он – скала неприступная. На вопросы корреспондента AD у него готовы стандартные ответы. На что потратил первый гонорар? На дело потратил, на обустройство бюро. Почему не только строит дома, но и занимается дизайном, делает мебель например? Зачем ему это – работы не хватает? Хватает, спасибо, но иногда мебель нужна именно для тех зданий, которые он строит. А дома бы у себя поставил что-нибудь из им спроектированного? Да кое-что и стоит, например обеденный стол Less от Unifor. Он предпочитает вещи, которые подходят, а не именные, которые сделал он сам. Да и вообще на вещи вокруг себя не обращает особого внимания. И вообще ему пора к Бодрийяру.

Жилое здание на 11-й улице в нью‑йоркском  районе Челси Нувель построил в 2006 году. В нем 72 квартиры и ресторан, общая площадь – 13 400 м2. Соседнее здание построено по проекту Фрэнка Гери – Нувель говорит, что главной его целью было “не ударить в грязь лицом”.

Напрасно на эпохальной выставке Нувеля в Центре Помпиду я пытался добыть у него удачную цитатку. Архитектор, не улыбаясь, докладывал: “Я работаю над ситуациями частными, специфическими, маргинальными. Эти маленькие точки будут служить существенными знаками времени. Специфическими посланиями нашей эпохи...” С тем же успехом я мог бы задавать вопросы телевизору. Там как раз перед входом на выставку шесть мониторов транслировали важные для архитектора мысли. “О дематериализации и виртуальной реальности... о современности... об изменениях и мутациях...” Телевизионные Жаны Нувели с выражением повторяли одно и то же в пятый, шестой, десятый раз – для тугоумных и тугоухих вроде меня.

Такой архитектурной выставки я вообще никогда не видел. На тысячу сто квадратных метров – ни планов, ни макетов, только компьютерные перспективы и фотографии в темных залах. Простое пространство на шестом этаже Центра Помпиду было похоже на пещеру архитектурного мага, а ее посещение – на религиозное шествие. Филистерам, интересующимся, как в том или ином здании будет решена входная группа, куда смотрят комнаты и как развяжутся уровни, предлагалось пойти куда подальше, в компьютерный зал – и там, мышкой, накопать себе ответов.

Когда я спросил Нувеля, почему так, он только пожал плечами:

– Возможно, в России таких архитектурных выставок еще не делают. Но здесь меня и так знают. Я сказал этой выставкой то, что хотел сказать.

К России у Жана Нувеля пока мало интереса. Когда его приглашали поучаствовать в конкурсе на реконструкцию Мариинского театра, он бегло поинтересовался премиальным фондом и немедленно отказался: мол, завален работой, не до конкурсов. Предложили бы построить что-то определенное – построил бы, а так, что зря ломаться?

Нувеля во Франции считают национальным гением. Во-первых, потому, что он настоящий француз, а не лимитчик. Во-вторых, как и подобает французскому интеллектуалу, он любит французскую философию и то и дело цитирует Башляра, Фуко, Вирильо, участвует в профсоюзном движении и издает книги своих диалогов. К тому же фантастически выглядит: плотный, крепкий, сверкает бритым черепом, как Фантомас, и, кивая внушительным носом, говорит как пишет. У него внешность бондовского злодея. Любой его жест полон значительности, даже мобильник он извлекает из кармана, словно оскаровский конверт, и, глядя поверх голов, говорит что-то очень важное. Наверное, чтобы не забыли купить молока.

Здание Института арабского мира в Париже

Жан Нувель прославился в 1987 году своим Институтом арабского мира, раскрывавшим и закрывавшим глаза-диафрагмы по мере движения солнца. И сразу получил мировую славу. Главный технический прием – металлические панели на фасаде (отверстия в них в солнечные дни автоматически сужаются, как диафрагма, спасая сотрудников от жары и избытка света) – оказался одновременно невероятно декоративным. Еще бы архитектору не прославиться.

 С тех пор Нувеля назвали “медиатическим зодчим” – его здания были рассчитаны не на коллегу-архитектора, а на горожанина-зрителя, которому он готов показать хоть кино. Так он сделал в своем люцернском отеле, где через окна видны приклеенные к потолку (холст и фото) любовные сцены из фильмов – от “Опасных связей” до “Смутного объекта желания”. Его проекты – аттракционы. Нувель заключил в прозрачную клетку Фонд Картье, полуцилиндром увенчал Оперу в Лионе и чуть не упаковал в каменный ящик театр в Токио. Спроектировал почти сотню замечательных зданий, получил все высшие архитектурные награды и теперь с полным основанием может говорить: “Я не бумажный архитектор, я никогда не задумывал проект ради удовольствия от хорошего чертежа”.

Нувель очень любит напоминать, что он – “человек концепта” и что его дипломный проект – напечатанный на бумаге текст без единого рисунка. “Я вам чертить не буду, я вам устно наобещаю”, – говорил о таких мой профессор в Архитектурном институте и очень этого не любил, полагая, что пристрастие к демагогии и внешним эффектам – удел слабых архитекторов.

Но Жан Нувель не таков. Когда, сойдя с картинки, его здания становятся на место, берет свое природа ремесла. Канализационные трубы, фундаменты и несущие конструкции тут же привязывают к земле самые возвышенные образы. “Я предпочитаю кино, которое заставляет забыть о кинокамере, и архитектуру, которая заставляет забыть о строительных технологиях”, – говорит Нувель. Ему легко говорить. Благодаря современной строительной технике он может себе позволить заниматься исключительно образом – трюком.

О назначении Института арабского мира публика знает меньше, чем о его здании. На самом деле цель организации – в расширении культурного обмена между Францией и Лигой арабских государств. Так что рисунок подвижных диафрагм на фасаде не случаен – Нувель изображал свою версию восточного орнамента.

Между архитектурным методом Нувеля и его коллег огромная разница в самом понятии ремесла. Такая же, как разница в кино между кинопленкой и цифрой, между рукотворными ухищрениями Хичкока и компьютерной мощью Спилберга.

Нувель уверен, что механика дома в любом случае будет решена. Черную работу (которую некоторые ретрограды упорно считают основой архитектуры) за него сделают другие, благо он командует настоящей архитектурной фабрикой. Из его мастерской выходят гигантские скульптуры из металла и стекла, в которых заодно уж можно и ходить.

Но никто не заменит его ни в момент “до”, когда решается, как здание будет выглядеть, ни “после”, когда он объясняет публике, почему это правильно. Его вещи заметны, как и он сам. Он все может объяснить: надо – скажет о прозрачности и невесомости, не надо – частным случаем станут непрозрачность и весомость. И его архитекторы, его инженеры и его инвесторы благодарны ему. Никто лучше Нувеля не может прославить то, что они для него делают.

Текст: Алексей Тарханов

www.admagazine.ru

Жан Нувель: винодельня для русского мецената

24 июля 2018

• Чесова Полина

Знаменитый архитектор Жан Нувель спроектировал винодельческое хозяйство во Франции. Заказчик — основатель фонда Art Russе Андрей Филатов. Неожиданный вопрос — при чем здесь Юрий Гагарин?

Старинное поместье Chateau La Grace Dieu des Prieurs в Сент-Эмильоне основано в 1885 году, в 2013 году было куплено предпринимателем Андреем Филатовым. Проект обновления Шато делал лауреат архитектурной Притцкеровской премии Жан Нувель.

«Я гедонист! И считаю, что главное назначение архитектуры — доставлять удовольствие! В этом смысле архитектура и вино очень похожи». Жан Нувель.

Жан Нувель создал архитектурный комплекс из пяти зданий. Расположение построек воссоздает традиционный фермерский двор. «Здания не похожи друг на друга, все как на обычной ферме, где есть ангар, мастерская, сарай, конюшня, — объясняет архитектор. — Это своего рода коллекция зданий, где каждое имеет определенную функцию». Например, здание в центре носит название «Чан» и не случайно имеет цилиндрическую форму, которая позволяет оптимизировать работу винодельческого хозяйства в период сбора винограда. Но вот вопрос — при чем здесь Юрий Гагарин? Да-да, это его лицо расплывается в улыбке по зеркальным поверхностям винных резервуаров!

Внутри "Чана" архитектор Жан Нувель сделал наливной пол с растянутой репродукцией мозаики Анатолия Ганкевича «Гагарин. С Богом!». Эта же работа украшает этикетки бутылок Saint Emilion Grand Cru наряду с другими картинами русских художников.

Владелец винодельни — Андрей Филатов, бизнесмен, меценат, коллекционер, основатель фонда Art Russe, в собрание которого входит около 400 произведений русской живописи и скульптуры периода с 1917 по 1991 год. Часть коллекции выставлена в галерее Аrt Russе в музейном комплексе Бьюли в Великобритании. Так вот, про Гагарина. По задумке Андрея Филатова, картины русских художников и советских художников с 2014 года можно увидеть не только в музее, но и на этикетках вина гран-крю «Шато Ля Грас Дьё де Приёр». Бутылки украшают «Садко в подводном царстве» Ильи Репина, «Опять двойка» Федора Решетникова, «Царевна Лебедь» Михаила Врубеля, «Гагарин. С Богом!» Анатолия Ганкевича. Последняя настолько понравилась Жану Нувелю, что он перенес ее изображение на пол в интерьере «Чана». Многократно отраженный в стальных резервуарах лик парящего в невесомости космонавта создает эффект головокружительный во всех смыслах.

Здание под названием «Бельведер» в восточной части двора получило свое название по панорамной террасе на крыше. Это типичный пример сельской архитектуры Франции. Импозантное строение с трех сторон увито растительностью и окружено виноградниками.

«Я надеюсь, что объединение Art Russe и Saint Emilion Grand Cru создаст синергию для популяризации русской живописи», — объясняет свою идею владелец.

«Здание „Чана“ выполнено из бетона, он позволяет поддерживать постоянную температуру в помещениях, что важно для производственного процесса, — рассказывает архитектор. — Для отделки фасада выбрали не подверженный коррозии алюминий и методом сериграфии нанесли на него фотографии реальных людей, которые создают вино. Именно создают, я не оговорился. В местах, откуда я родом, а это недалеко отсюда, производство вина приравнивается к искусству».

Вид с крыши "Чана" на "Жирондин" — классический бордоский дом, который бережно отреставрировали и сделали центром нового архитектурного ансамбля.

«Приступая к работе над проектом, я первым делом стараюсь узнать все факты — что разрешено, что запрещено, какие пожелания у клиента, — рассказывает Жан Нувель. — И когда получаю всю информацию, начинаю синтезировать факты через собственные философские размышления. Обычно я работаю в кровати по утрам, в темноте, в тишине. Процесс творчества для меня чем-то сродни рыбалке. Вдруг из темноты выплывают какие-то образы, формы...»

Работа Жана Нувеля позволила переосмыслить архитектонику традиционных винодельных шато. Масштабная реконструкция была подчинена задаче сохранить исторический характер места, сделав его более современным за счет внедрения передовых технологий и материалов. «Проект реализован в историческом месте, охраняемом Юнеско, поэтому наряду с элементами модернизма в нем есть отражение культурных традиций Сент-Эмильона, — говорит Жан Нувель. — Архитектура не существует сама по себе, она не создается из ничего. Она производится из тех отношений, которые архитектор строит с окружающей средой и с заказчиком. По просьбе Андрея, я постарался через архитектуру воздать должное искусству французских виноделов и русской культуре. Андрей коллекционирует искусство, и я надеюсь, что создал достойное произведение для его коллекции».

В левой части комплекса постройка под названием "Омбрель" — это хозяйства структура, представляет собой покатую изящную крышу, установленную прямо над виноградниками. Здесь происходит маркировка и расфасовка бутылок в ящики и проводятся дегустации. "Форт" — очень характерная для XIX века постройка, стоит прямо посреди виноградника, перекликаясь с основной частью ансамбля. Это небольшой замок, приспособленный для организации приемов, встреч с художниками и проведения выставок. Огромная теплица из стекла похожа на капеллу с колоколами на крыше и импрессионистскими фресками из света и стекла внутри.Виноградники Андрея Филатова занимают 9 гектаров и расположены на нескольких участках. В общей сложности на них выращивается не менее 60 000 лоз, что позволяет ежегодно выпускать 35 000 бутылок вина.

Elle Decoration

Хёрст Шкулёв Паблишинг

Москва, ул. Шаболовка, дом 31б, 6-й подъезд (вход с Конного переулка)

www.elledecoration.ru

Архитектор Жан Нувель

Архитектору с такой фамилией самой судьбой предначертано приносить в жизнь новизну, заниматься «новой» архитектурой. Жан Нувель – французский архитектор, обладатель самой престижной награды в области архитектуры, входящий в пятерку главных титанов современного мирового зодчества. С точки зрения архитектора, всякий человек – «продукт цивилизации и культуры», и сам он, уроженец послевоенной Франции, на которого из всех интеллектуальных течений больше всего повлиял структурализм, не исключение.

Жан Нувель поразил мир своим неординарным отношением к эстетическим канонам в архитектуре. Архитектура – это «временное изменение пространства, города, ландшафта». Его творения гармонично рассыпаны по всему миру, а его философское отношение к своему ремеслу восхищает. Знаменитый архитектор не оставил без внимания и прекрасную Барселону – именно Нувелю принадлежит авторство самого эмблематичного здания в каталонской столице – Башни «Акбар», выполненного в абстрактно-символическом экспрессионизме.

В апреле 2008 года Жан Нувель (Jean Nouvel) стал обладателем самой престижной в мире архитектурной награды — Притцкеровской премии.

Последний лауреат Притцкеровской премии, один из самых ярких и талантливых архитекторов современности, Жан Нувель родился в 1945 году в Фурнеле на юго-западе Франции в семье учителей.

В 1970 году, будучи студентом престижной парижской школы Ecole des Beaux-Arts, он открывает собственное архитектурное бюро. А в 1976 году по его инициативе создан национальный профсоюз архитекторов — Syndicat de l’Architecture. С 1991 г. Нувель — вице-президент Французского института архитектуры, а с 1993 г. — почетный член Американского института

архитекторов.

Участник студенческих протестов 1968 года, он навсегда сохраняет непокорный характер, и неслучайно французы называют его «enfant terrible» — ужасный парень. В 70-х годах прошлого века вместе с группой единомышленников молодой архитектор даже добивается изменения градостроительных законов в некоторых регионах Франции.

Свою философию проектирования Ж. Нувель называет «гиперизбирательность» — метод поиска соответствия образа здания культурному коду страны и места. Он не связывает себя ни с геометрической строгостью конструктивизма, ни с нелинейностью деконструктивизма. Уникальность каждого здания определяет конкретная задача. Неподражаемый дизайнер, Нувель безгранично изобретателен, амбициозен и экстравагантен. Он истинный новатор в экспериментировании с фактурой поверхности фасадов, с материалом, цветом и светом в интерьерах. Его архитектура поэтизирует новые технологии, обогащает эстетическую палитру архитектуры хай-тек.

Сегодня бюро «Atelier Jean Nouvel» проектирует здания для всего мира. Его послужной список велик: музеи и гостиницы, офисные центры в небоскребах, концертные залы и жилые дома — всего более 60 зданий.

Самыми яркими работами Нувеля можно назвать прежде всего Оперный театр в Лионе (1993 г.), прозрачное, растворяющееся в воздухе здание Фонда Картье на бульваре Распай в Париже (1995 г.), Галерею Лафайетт в Берлине (1996 г.), концертный зал в швейцарском Люцерне (2000 г.), Дворец юстиции в Нанте, из последних построек — башня Torre Agbar в Барселоне (2005 г.) и музей Бранли в Париже (2006 г.) , а также проект новой парижской филармонии, запланированный на 2012 год.

Галерея Лафайет в Берлине

В 1999 году в Берлине состоялось открытие знаменитого французского универмага. Сверкающим закругленным экраном он завершает угол на пересечении двух важнейших артерий в центре Берлина: Фридрих/Францозишерштрассе. Ядро здания — открытое воронкообразное пространство внутри двух гигантских опрокинутых друг на друга конусов. Повторяя дизайнерский прием, вокруг формируются торговые залы, нанизываясь галереями с наклонными колоннами. Цветная светящаяся изогнутая поверхность конусов, многократно отражаясь, создает эффект непрерывного движения анаморфотных изображений (искаженных и изменяющихся), усиливающийся благодаря движущимся сверху вниз и обратно экспонированным изображениям. Зрелище перманентного вибрирования бликов, красок, вспыхивающих лучей, пятен с необычной акустикой захватывает дух. Это сочетание чистой линии прозрачного фасада, разграфленного металлическими переплетами, с бесконечными вариациями светового спектакля, в программу которого включены и авторская сценография, и погода, и городские отражения, и свет днем, и еще эффектнее ночью, характеризуют здание как мультимедийный проект, манящий посетителя в мир шикарных аксессуаров.

Похожие статьи:

poznayka.org

Как Жан Нувель превратил хай-тек в поэзию — Look At Me

Кто из наших современников влияет на развитие культуры и технологий? В обновлённой рубрике «Икона эпохи» мы будем рассказывать о художниках, дизайнерах, писателях, музыкантах и о других творческих профессионалах, которые меняют мир прямо сейчас. Наш герой на этой неделе — Жан Нувель, архитектор, который оживил хай-тек связью с окружающим контекстом и привнёс мультикультурное разнообразие в европейскую архитектуру. 

  

Жан Нувель

Jean Nouvel

Родился в 1945 году во Франции

Архитектор

 

У Жана Нувеля только один недостаток: его часто сравнивают с Ле Корбюзье, главным (французским) архитектором всех времен и народов. У Нувеля стильно и гладко выбрита голова, он носит безупречные чёрные пиджаки, спит с блондинкой, которая на четверть века его младше, публикует свою переписку с Бодрийяром и собственные манифесты, в которых поэзию ставит выше архитектуры, — в общем, он выглядит и ведёт себя так, как должен выглядеть великий французский архитектор и европейский интеллектуал, признанный при жизни гением.

По слухам, в быту Нувель — очень простой и скромный человек, а из-за старых долгов всё его имущество ограничено лишь автомобилем Porsche. При этом, несмотря на свои левые взгляды, он является одним из самых дорогих мировых архитекторов: наряду с британцем Норманом Фостером, с конца 1980-х Нувель продаёт хай-тековую архитектуру как роскошь. Нувель является одним из столпов современной глобальной архитектуры и одновременно её главным критиком.

Молодость и поздняя слава

Жан Нувель поздно добился успеха. Он родился в семье учителей на юго-западе Франции летом 1945 года. Родители предполагали, что Нувель станет заниматься математикой, но в школе будущий архитектор быстро приобрёл интерес к живописи и в 21 год переехал в Париж, где работал и учился в Национальной высшей школе изящных искусств. Сразу после завершения обучения он открыл собственное архитектурное бюро и стал главным архитектором Парижской биеннале современного искусства.

 Национальная высшая школа изящных искусств

В течение 1970-х Нувель был больше известен благодаря своим взглядам и организаторской деятельности, чем собственно постройкам. Молодой архитектор был противником сугубо «бумажной архитектуры» и призывал коллег активно отстаивать свои архитектурные взгляды на практике. Тогда же он основал движения «Марс 1976» и «Архитектурный синдикат» и стал одним из организаторов конкурса реконструкции Центрального продовольственного рынка в Первом округе Парижа. После череды поражений первый значимый конкурс он выиграл лишь в 1981 году — так появилось здание Института Арабского мира.

Институт Арабского мира в Париже

Здание Института Арабского мира

Здание Института на набережной Сены напротив острова Сен-Луи было частью плана обновления Парижа, предложенного французским президентом Франсуа Миттераном. Нувель придумал парадоксальную вещь: его музей — это современное технологичное здание, которое прямо опирается на исторические традиции, не скатываясь при этом в постмодернистскую иронию. Весь южный фасад изнутри закрыт механическими жалюзи, напоминающими арабские орнаменты. В зависимости от освещённости в течение дня эти жалюзи то закрываются, то раскрываются по принципу диафрагмы, создавая игру света внутри здания. Эта абстрактная игра света и есть архитектура в понимании Нувеля; такое решение принесло ему мировую славу в 42 года.

Здание Института Арабского мира

В отличие от британцев Нормана Фостера и Ричарда Роджерса, которые в это же время запустили глобальную моду на хай-тек, француза в последнюю очередь интересовала именно технологическая сторона архитектуры. При этом Нувель — абсолютный сын нового времени: его проекты были бы невозможны без современных технических решений, но именно высокий современный уровень проектирования и строительства позволяет не отвлекаться на черновые расчёты и придумывать архитектурный аттракцион. Спустя семь лет Нувель покажет это в другом своём проекте — Фонде Картье.

Фонд Картье

Фонд Картье — ещё одно небольшое музейное здание в центре Парижа — совсем не похож на Институт Арабского мира и меньше всего напоминает архитектуру в её привычном понимании. Посреди исторической застройки Нувель разбил сад, отгороженный от окружающего пространства стеклянной витриной во всю высоту улицы. Внутри сада — прозрачная постройка, поверх которой то там, то здесь можно заметить навесные жалюзи.

Фонд Картье

В статике Фонд Картье выглядит странной стеклянной теплицей, в динамике же это одно из самых неуловимых, но эффектных зданий в мире. Предметом архитектуры здесь становится не здание как таковое, а само пространство, дружественное по отношению к посетителю. В 1994 году Нувель создал идеальное здание для современного постиндустриального города: музей современного искусства, в котором собственно современному искусству отведена второстепенная роль. В первую очередь это место общения и отдыха посреди мегаполиса. Архитектура перестаёт доминировать, выдвигая на первый план человека и его эмоции.

В 2005 году архитектор зафиксирует на бумаге идеи, которые воплотились в этом проекте. В «Луизианском манифесте» он выскажется против современной анонимной архитектуры, которая лишена связи с контекстом и выглядит одинаково и в Европе, и в новых мегаполисах Китая. Для Нувеля архитектура — это модификация существующего физического, биологического и исторического континуума. «Архитектура — это адаптация местных условий к данному времени», – а значит, каждый проект архитектора должен быть непохож на предыдущие и укоренён в окружении. За этим нехитрым предложением в действительности следует радикальное признание: один из главных архитекторов современности открыто говорит, что архитектура не самоценна и существует только здесь и сейчас, а всё прочее и неважно.

Торре Агбар

Своё самое известное (или попросту масштабное) здание француз построит ещё через десять лет. Как ни странно, события 11 сентября развяжут руки архитекторам и подтолкнут к экспериментам с устоявшейся типологией небоскрёба. В Лондоне Норман Фостер создаст приплюснутый «огурец» 30 St Mary Axe; для водоканала Барселоны Нувель придумает не очень типичную офисную высотку «Торре Агбар». Во внешне похожих проектах вновь отразится разница подходов британца и француза: для Фостера безупречная технологическая начинка здания и есть самоцель, для Нувеля — лишь машинерия, необходимая для осуществления визуальной инсталляции.

Торре Агбар

Похожий на фонтан небоскрёб с хаотично расположенными окнами и пикселизированной расцветкой, выбранной компьютером случайным образом, — не прихоть, а последовательное развитие основанных на непредсказуемости неомодернистских принципов Нувеля. Весь XX век стеклянные высотки были безлики и выбивались из контекста. В ответ Торре Агбар подчёркнуто эфемерно, оно всё время переливается, ускользает от взгляда и не равно самому себе. Это в хорошем смысле безликий небоскрёб — он самобытен, но не старается выделяться среди культурного окружения.

Массовый успех новой постройки стал поводом для присуждения Нувелю Притцкеровской премии — архитектор получит её за свои заслуги в области архитектуры в 2008 году; и тем парадоксальнее, что эта награда, как и первый успех, опоздала почти на десятилетие. Благодаря нескольким небольшим и изысканным проектам Нувель стал архитектурной звездой ещё в 1990-е, и всю последующую десятилетку мог вовсе ничего не строить или заниматься лишь своим хобби — дизайном мебели. Вместо этого он стал мировым брендом и руководителем фабрики по производству чудес, каждый год занимающейся десятками масштабных проектов по всему миру.

Таймлайн

Оканчивает Национальную высшую школу изящных искусств и открывает своё бюро

Построен Институт Арабского мира

Фонд Картье в Париже

Galeries Lafayette в Берлине

Башня Агбар в Барселоне

Нувель публикует «Луизианский манифест», а в Мадриде по его проекту расширяют Музей королевы Софии

Проектирует филиал Лувра в Абу-Даби (строительство закончится в 2015 году)

Получает Притцкеровскую премию

По проекту Нувеля строится летний павильон лондонской галереи Serpentine

 

Влияние

Переосмысление хай-тека

Жан Нувель — главный французский архитектор современности, творчество которого позволило преодолеть кризис модернизма 1980-х годов. Именно он оживил хай-тек связью с окружающим контекстом и привнёс мультикультурное разнообразие в европейскую архитектуру. Наряду с Захой Хадид, Норманом Фостером, Ричардом Роджерсом, Фрэнком Гери, Рэмом Колхасом, Жаком Херцогом и Пьером де Мероном, Нувель является столпом западного архитектурного экспорта в Китай и страны Ближнего Востока. Благодаря контекстуальному подходу к каждому новому проекту Нувель не имеет собственного, чётко выраженного стиля и, как следствие, явных последователей.       

Что можно найти в продаже

 

www.lookatme.ru

Архидом | Интервью | Жан Нувель: Мегаполис в доме

«Будущее архитектуры – не архитектоника», – заявил еще несколько лет назад Жан Нувель, неутомимый искатель нематериальности в архитектуре и обладатель множества наград за выдающиеся заслуги перед мировым сообществом.

Первую из них (Equerre d'argent) он получил еще в 1987 году за здание Института Арабского мира в Париже. С тех пор стал знаковой фигурой современной архитектуры. Мастер парадоксов в архитектурных формах, он также слывет аскетом в предметном дизайне.

 

 

В этом году Нувель выступил еще и как новатор в интерьерной сфере, представив совместно с DuPont™ Corian ® проект квартиры Corian ® Nouvel Lumieres.

 

Какова идея проекта Corian ® Nouvel Lumieres, и что Вас больше всего интересовало, когда Вы начинали над ним работать?

Жан Нувель: Меня всегда волновала проблема воплощения нематериальности, эфемерности. На первый взгляд кажется, что это внутренне противоречивая и невыполнимая задача. Как представить людям то, что нельзя ощутить? Тем не менее, можно – благодаря свету и полупрозрачному кориану, как, например, в этом проекте. В результате получился футуристический интерьер, оборудованный самой современной системой «умный дом» и имеющий поэтический образ.

 

Почему Вы выбрали тему мегаполиса в интерьере?

Ж. Н.: Мегаполис – это очень сложная и хорошо организованная система, обеспечивающая жизнедеятельность огромного количества людей, которые живут в ограниченном пространстве. В мегаполисе цивилизованного мира главное, чтобы человек чувствовал себя максимально комфортно, а это трудновыполнимо ввиду высокой концентрации людей на небольшой площади. Поэтому в этом интерьере инсталлированы последние технические новинки. Кроме того, мегаполис даже в наши дни ассоциируется с небоскребами Нью-Йорка, которые особенно эффектны ночью. Светящиеся миллиардами огней гигантские здания, башни и шпили превращают обыденный при дневном свете, пыльный и душный город в фантастический мир. Именно этого ощущения нереальной реальности я желал добиться в проекте Corian ® Nouvel Lumieres. Так, для стен в столовой я использовал тонкие полупрозрачные и толстые слои кориана, а также подсветку внутри стен, чтобы создать световую мозаику ночного большого города. Она создает теплую и уютную атмосферу, несмотря на ультрасовременный образ.

 

Каким образом варьируются световые решения в других комнатах?

Ж. Н.: С помощью высоких технологий Targetti, Legrand, Bticino. В библиотеке сквозь прорези в стене освещаются книжные полки. В гостиной светит большое «солнце» – круг в стене, а на кухне ярко освещена только рабочая поверхность стола. Полупрозрачные дверцы многочисленных шкафов Ernestomeda представляют собой ярко освещенные экраны, на которые, словно в китайском театре теней, отбрасывают тени предметы кухонной утвари. На белую стену из кориана в спальне проецируются картины закатов и восходов, а само помещение имеет лишь подсветку в нише. В ванной – тоже различные виды подсветки, которые удобны для водных процедур, наведения макияжа и проч. Во всем доме инсталлированы встроенные в стены сенсорные выключатели. На гладких белых стенах видны лишь их светящиеся контуры.

 

Возможна ли реализация такого дома в мегаполисе?

Ж. Н.: Конечно, и не только в мегаполисе, и не только дома, но и офиса. Это новый способ организации пространства благодаря изменению программ освещения в каждой из комнат.

 

 

Интервью подготовила Анжела Лаблюк

© Журнал АРХИДОМ, # 72

archidom.ru

Поэзия будущего в архитектуре от Жана Нувеля (Jean Nouvel) | Архитектура и дизайн

Карьера Жана Нувеля (Jean Nouvel) как архитектора началась в 70-е годы прошлого века. За этот период времени ему удалось создать свой собственный стилистический язык в архитектуре. Как признаётся сам мастер, он всегда старался создавать проекты, наполненные простотой и утончённостью с глубиной одновременно, проекты, которые укрепляют неповторимый дух местности вокруг себя и поддерживают устремления людей.

Жан Нувель родился в 1945 году в городке Фюмель на юго-востоке Франции. Для изучения архитектуры он поступил в Высшую школу изящных искусств в Бордо, а затем в Париже. Ещё до окончания своего обучения Нувель начал сотрудничать с архитектурной студией Поля Вирильо и Клода Парана.

Институт арабского мира (Париж, Франция, 1981-2007 гг.).

В возрасте 25 лет Жан Нувель открывает с Франсуа Сеньором (François Seigneur) своё первое архитектурное агентство. Позже он сотрудничает с другими французскими архитекторами, основывает студию Jean Nouvel et Associés, а затем – фирму JNEC. В 1994 году была основана компания Ateliers Jean Nouvel, в которой сегодня работают более 140 специалистов по всему миру.

 

Реконструкция Опера Нувель (Лион, Франция, 1993 г.).

Одним из первых проектов, который принёс архитектору международную славу и признание, является здание Института арабского мира в Париже, Франция. В 1989 году Нувель удостоился архитектурной премии Ага Хана за этот проект.

Фонд современного искусства Картье (Париж, Франция, 1994 г.).

Для Нувеля характерно выражать в своих работах современный и футуристичный дух городов. Часто используя стекло, сталь и другие «холодные и твёрдые» материалы, он создаёт выразительные, совершенные здания.

Торговый центр «Галерея Лафайет» (Берлин, Германия, 1995 г.).

Благодаря сочетанию в проектах Жана Нувеля самых передовых технологий и эстетики современного искусства, созданные им здания всегда выглядят прогрессивно, а иногда и провокационно. Нувель отмечает: «Я добавляю искусство в архитектуру, а архитектуру – в город».

Небоскрёб Dentsu Building (Токио, Япония, 1998 г.).

В 2003 году в Барселоне, Испания, было окончено строительство офисного здания «Torre Agbаr», которое уже стало ещё одним из архитектурных символов города наряду с изумительными творениями Гауди.

Небоскрёб Dentsu Building (Токио, Япония, 1998 г.).

Именно за проект небоскрёба «Torre AgbAr» в 2008 году Жан Нувель получил Притцкеровскую премию, самую главную награду в области архитектуры.

Культурно-деловой центр (Люцерн, Швейцария, 2000 г.).

Кроме этого Нувель удостаивался многих других наград, среди которых Золотой лев Венецианского бьеннале (2000 г.) и Золотая медаль Королевского института британских архитекторов (2001 г).

 

Небоскрёб  «Torre Agbаr», головной офис управления водного хозяйства (Барселона, Испания 2004 г.).

Сегодня Жан Нувель является всемирно известной личностью не только в области архитектуры, но и во многих других сферах культуры и искусства.

 

Небоскрёб  «Torre Agbаr», головной офис управления водного хозяйства (Барселона, Испания, 2004 г.).

Расширение Музея королевы Софии (Мадрид, Испания, 2005 г.).

Расширение Музея королевы Софии (Мадрид, Испания, 2005 г.).

Музей на набережной Бранли (Париж, Франция, 2006 г.).

 

Музей на набережной Бранли (Париж, Франция, 2006 г.).

 

Концертный зал Koncerthuset (Копенгаген, Дания, 2006 г.).

 

Концертный зал Koncerthuset (Копенгаген, Дания, 2006 г.).

 

Театр Гатри (Миннеаполис, США, 2006 г.).

 

Торговый центр «One New Change» (Лондон, Великобритания, 2010 г.).

 

Офисное здание «Tour Horizons» (Париж, Франция, 2011 г.).

 

Национальный музей Катара (Доха, Катар, 2014 г.).

 

Национальный музей Катара (Доха, Катар, 2014 г.).

 

Проект «Лувр» (Абу-Даби,ОАЭ, 2015 г.).

Источник: www.arhinovosti.ru.

Метки: Ateliers Jean Nouvel, Jean Nouvel, Абу-даби, Барселона, Берлин, Великобритания, Германия, Дания, Доха, Испания, Катар, Копенгаген, Лион, Лондон, Люцерн, Мадрид, Миннеаполис, ОАЭ, Париж, США, Токио, Франция, Швейцария, Япония

www.arhinovosti.ru

Солонеба | Жан Нувель: вселенские паззлы

Если кому и было предначертано судьбой стать новым веянием современного зодчества, так это человеку с зычной фамилией Нувель (Nouvel), созвучной французскому термину nouvelle architecture, то есть «новая архитектура». «Каждый раз я пытаюсь найти то, что я называю недостающим звеном в паззле, нужное здание на нужном месте».Жан Нувель © photo by James Bort / jamesbort.com

Когда в 2008 году Жану Нувелю была присуждена Притцкеровская премия «за смелый поиск новых идей и стремление расширить границы архитектуры, бросая вызов общепринятым нормам», зодческое братство вздохнуло с облегчением. Уж больно запоздалыми для многих показались эти чествования. И правда, мало кто из ныне живущих архитекторов столь глобально расширял общественное сознание. Жанровый диапазон Нувеля не может не впечатлять: жилые и общественные здания, торговые комплексы, культурно-просветительские учреждения, объекты здравоохранения, промышленные сооружения. В общем, будущим исследователям его творчества предстоит задача не из легких. Ведь стилистически его проекты сложно выстроить исходя из какого-то временного диапазона, еще сложнее – понять, какие идеи лежали в основе тех или иных инженерных решений. А потому и причислить его многослойное творчество, где причудливо соседствуют самые разнообразные течения и направления, к какому-либо одному из них практически невозможно.

Мультикультуру – в массы

Считается, что физиологическое, психологическое и социальное состояние личности, которое характеризуется зрелостью развития человека и достижением наиболее высоких показателей в творчестве приходится на возраст от 30 до 50 лет. В случае же с Жаном Нувелем, 70-летие которого выпало на август 2015 года, акме-возрастные рамки придется несколько раздвинуть. Понятие «пик популярности» сложно соотнести с этим, фонтанирующим идеями, архитектором. Иначе этот самый «пик» длился бы более полувека. Достаточно сказать, что в настоящее время им одновременно ведется несколько десятков проектно-зодческих работ внутри страны и за границей. К примеру, нынешний год, юбилейный для Жана Нувеля, начался с открытия здания новой Парижской филармонии в парке Ля Вилетт, возводившегося по его проекту более 9 лет и уже названного главным архитектурным событием года. Концертный зал главной филармонии Франции был спроектирован Нувелем по схеме «виноградника»: ряды кресел расположены вокруг сцены на многоуровневых террасах и подвесных балконах. Одной из особенностей зала стали специальные панели, расположенные под потолком, которые регулируются с учетом особенностей акустики индивидуально под каждый концерт.

Новаторский подход и трудоголизм стали отличительными знаками не только умудренного опытом французского зодчего, но и его компании, в состав которой входит около полторы сотни сотрудников. К слову сказать, «Ателье Жана Нувеля» входит в число самых крупных архитектурных бюро Франции (с центральным отделением в Париже, плюс – филиалы в Лондоне, Копенгагене, Миннеаполисе, Риме, Мадриде и Барселоне).

Трудоголизм месье Жана начал проявляться еще в период окончания им парижской Высшей школы изящных искусств, когда он на пару с Франсуа Сеньором открыл свое первое архитектурное бюро. Со своим напористым характером и активной творческой позицией он оказался одним из главных адептов так называемой «критической архитектуры», став в середине 70-х одним из основателей движений «Марс 1976» и «Архитектурный синдикат». Его убеждения зиждились на том, что зодчие не должны ограничивать себя манифестами и макетами, зацикливаясь только на теоретических нововведениях и погружаясь в бумажную волокиту. Напротив, по мнению Нувеля, архитекторы вправе, в случае необходимости, отстаивать свои взгляды не только в отношениях с клиентами, но при необходимости – и с местными властями.

Любое упорство, как известно, вознаграждается сторицей. Благодаря неугомонной энергии «критических архитекторов» в их пользу было изменено градостроительное законодательство в некоторых регионах Франции. Маленькой, но очень важной личной победой Нувеля и его прогрессивно мыслящего заказчика стала постройка частного особняка в византийском стиле в одном из французских предместий посреди средневекового готического ансамбля. Так началось продвижение мультикультурной эстетики в европейские города.

Пространство вариантов

Настоящий дизайнерский прорыв Жан Нувель осуществил вначале 1980-х в работе над проектом здания парижского Института арабского мира, позиционирующего себя в качестве культурного моста между Европой и арабскими странами. И хотя со времени возведения уникального комплекса прошло уже более четверти века, новаторство подхода остается незыблемым. Две контрастирующих между собой объемных формы с абстрактным патио между ними гармонично объединились в целостную структуру. Удивительным по замыслу и исполнению стал институтский фасад, площадью около двух тысяч квадратных метров. Он оформлен в стиле, который совмещает традиционную народно-этническую символику с современными технологиями. По задумке, за стеклянными стенами здания расположены выполненные в стиле арабских орнаментов металлические жалюзи. Будучи соединенными с фотоэлементами, они работают по принципу диафрагмы, автоматически регулируя интенсивность солнечного света в разное время суток.

Культурный конгресс-центр Люцерна, Швейцария

Небоскрёб Торре Акбар в Барселоне, Испания

Парижская филармония, Франция

Институт арабского мира в Париже, Франция

Галерея Лафайет в Берлине, Германия (ночью)

Дом-пароход Nemausus в Ниме, Франция

Музей на набережной Бранли в Париже, Франция

Концертный зал Парижской филармонии, Франция

Гостиница Yas Circuit в Абу-Даби, ОАЭ

Национальный оперный театр в Лионе

Дворец конгрессов в Туре, Франция

Галерея Лафайет в Берлине, Германия

Работы Жана Нувеля разных лет

Не меньшей изобретательностью отличаются и жилые здания, спроектированные лауреатом Притцкера. Среди самых примечательных его реализаций – дом-пароход Nemausus в Ниме. Брутальный трехэтажный исполин на 120 квартир был построен с использованием грубого бетона, которому контрастирует полупрозрачный навес и аутентичные боковые лестницы-трапы.

Несмотря на использование ультрасовременных технологий в проектировании и дизайне, Нувель проявляет приверженность к бережному и можно сказать любовному подходу к историко-географическому облику городов всех стран мира. Нежные чувства ощущаются и в обыгрывании традиционных архитектурных форм (при неизбежном выходе за рамки традиций), и в гармонии зданий с окружающими их историческими реалиями. «Будущее – это всегда связи и отношения, которые возникают и тянутся из прошлого. В этом я вижу главную роль архитектора и архитектуры – использовать уже существующие объекты в застройке», – констатировал в одном из интервью телеканалу Euronews метр архитектурных инноваций.

Наглядным примером, подтверждающим эту мысль, служит проект реконструкции лионского Национального оперного театра, который по окончании восьмилетних работ был переименован в Opéra Nouvel (в честь Жана Нувеля, давшего театру второе рождение). Из внутренних элементов архитектор оставил в неприкосновенности фойе театра, а из внешних – практически в полном объеме исторический фасад, разработанный еще в XVIII веке одним из лидеров классицизма Жаком Жерменом Суфло. При этом под руководством Нувеля были произведены земляные раскопки под зданием театра, что дало возможность организовать пространство для построения репетиционной базы. Другим новшеством стало удвоение полезной площади за счет массивной надстройки из стекла и стали. Территория под сводом была выделена для регулярных занятий балетной труппе. Функционализм французского зодчего был отмечен Тьерри Бовером в книге «Оперные театры мира» как «демонстрация силы, венчающей прошлое с будущим».

Последовательность позиций Нувеля четко прослеживается в «Луизианском манифесте», подготовленным к персональной выставке в Музее современного искусства «Луизиана» в датском городке Хумлебек. Манифест пропагандировал вариативную архитектуру, неразрывно связанную с ее окружением и назначением. Авторская мысль отличалась простотой и прозрачностью: современные здания обязаны приносить удовольствие людям, которые в них живут и работают. Отдельным пунктом был прописан протест против засилья и «глобализации» проектирования, результатом которого становится появление однотипных, псевдостильных построек по всему миру.

Порталы в иное пространство

Технологически безупречная монументальная манера – гигантские стеклянные экраны на фасадах, огромные зеркала в интерьерах – впервые в полной мере воплотилась в проекте Дворца Конгрессов в Туре, построенном вначале 90-х. В дальнейшем элементы подобной стилистики нашли свое отражение в парижском Центре Картье и берлинской Галерее Лафайет. Неожиданные «порталы в иное пространство» и «просветы в небеса» – так характеризует образность своих работ сам Нувель.

Подвижность и пластику водной стихии вкупе с неисчерпаемыми функциональными возможностями воды задействовал архитектор в строительстве Культурного и конгресс-центра в Люцерне. Система бассейнов и фонтанов выводит посетителей прямо к Женевскому озеру, на берегу которого стоит комплекс. Малые архитектурные формы, таким образом, объединяют искусную рукотворность Культурного центра с природной, естественной средой.

Столь же природные корни имеет и забота Нувеля о сохранении культуры развивающихся стран. Проект Музея на набережной Бранли – тому подтверждение. В нем представлены лучшие образцы так называемого «примитивного искусства» народов Азии, Африки, Океании и Америки. Комплекс, созданный по инициативе экс-президента Франции Жака Ширака, соседствует с такими символами Парижа, как Эйфелева башня, Лувр, Музей д’Орсе. Своим внешним обликом он резонирует с окружением посредством лаконичных геометрических форм, которые, по мнению его создателя, являются отражением законов, лежащих в основе творчества вышеназванных народов. Причем коллекции здесь размещаются буквально в джунглях – музейные стены просто-таки сотканы из зарослей плюща и папоротника, порою может создаться впечатление, что растительность не вьется по стенам, а сама выступает своеобразным строительным материалом.

На границе тысячелетий эксперименты Нувеля с окружением и пространством города максимально реализовались в 34-этажном небоскребе Торре Акбар. Башня высотой сто сорок два метра стала для Барселоны важным градообразующим акцентом. В ней во всей красе воплощен пафос заказчиков – каталонских водопроводчиков из компании Agua de Barcelona, откуда и имя – AgBar. Фаллическая форма здания была навеяна идеей о водной стихии, причудливыми очертаниями скал горного массива Монсеррат и колокольнями Церкви Святого Семейства. Именно с этим собором и вступает в диалог Башня Агбар в системе городских вертикалей. Поговаривают, что строительством сего стеклянного сталагмита Жан Нувель решил отдать дань великому каталонцу Антони Гауди, автору Искупительного храма Святого Семейства.

Одним из главных архитектурных событий 2015 года стало открытие Парижской филармонии по проекту Жана Нувеля. Концертный зал главной филармонии Франции был спроектирован по схеме «виноградника» – ряды кресел расположены вокруг сцены на многоуровневых террасах и подвесных балконах; одной из особенностей стали специальные панели, расположенные под потолком, которые регулируются с учетом особенностей акустики индивидуально под каждый концерт.

Впереди у Нувеля – не менее масштабные проекты. В кармане архитектора – подписанное соглашение о строительстве в Рио-де-Жанейро и Токио музеев Гуггенхайма, которые составят компанию своим собратьям в Нью-Йорке, Бильбао, Венеции и Берлине. Среди утвержденных проектов еще несколько десятков изумительных по красоте объектов: Лувр в Абу-Даби; развлекательные центры в Кувейте и Дубаи; небоскребы Tower Verre в Нью-Йорке и Tour Signal в Париже. Несмотря на внешнюю пестроту и масштабность проектов, весь этот архитектурный фьюжн противоположен по замыслу, как глобализму, так и пуризму, то есть преувеличенному стремлению к некоей чистоте стиля. Ведь автор, как считает Жан Нувель, волен творить в собственной манере, при условии, что она не оскорбляет ничьих чувств, а творческий результат гармонично вписывается в мировую систему ценностей.

soloneba.com

---

• 
  Элитные интерьеры ооо
• 
  Интерьеры жан нувель
• 
  Интерьер чешки трехкомнатной
• 
  Оптоволокно в интерьере
• 
  Дизайн интерьера востребованность
• 
  Интерьер внутри особняка
• 
  Интерьер 11м2 кухни
• 
  Берли хаус интерьеры
• 
  Отзывы интерьер групп
• 
  Интерьер дома собчак
• 
  Приора интерьер салона