Театр интерьера сайт: Театр Интерьера — Москва.

Центр Дизайна «Театр Интерьера» — отзывы, фото проектов, сайт, Мебель и аксессуары, МОСКВА, RU

О нас

История Центра Дизайна «Театр Интерьера» началась в 2004 году, когда в самом центре Москвы открылся модный интерьерный клуб, предлагающий самые известные европейские мебельные бренды.
Сегодня «Театр Интерьера» — это крупнейший современный Центр Дизайна, площадью 3000 кв.м., в котором представлены: кухни, мебель, плитка, сантехника, паркета, текстиль, декоративное освещение, предметы декора и многое другое. Все для полной комплектации вашего интерьера в одном месте!

Предоставляемые услуги:

Кухни, мебель, светильники, керамическая плитка, мозаика, сантехника, текстиль, двери, паркет, картины, предметы декора

География работ:

Вся Россия

Профессиональная информация:

Тел. +7 (495) 788-77-66
Москва, Расторгуевский пер., д.3А
www.teatr-int.ru

Категория

Мебель и аксессуары

Назад к навигации

Проектов: 4

Назад к навигации

Business Details

Business Name

Центр Дизайна «Театр Интерьера»

Phone Number

8 (495) 788-77-66

Address

МОСКВА 123022
Россия

Followers

Назад к навигации

Значки и награды

Назад к навигации

Отзывы

Оставьте первый отзыв для: Центр Дизайна «Театр Интерьера»

Укажите рейтинг

Контактное лицо: Центр Дизайна «Театр Интерьера»

Мебель и аксессуары – найдите лучших профессионалов для проекта

Надоело читать инструкции «Как сделать все своими руками»? Мы поможем. Среди более чем 70 тысяч профессионалов на Houzz вы легко найдете исполнителей в категории Мебель и аксессуары для своего проекта в городе МОСКВА.

Читайте отзывы других пользователей из города МОСКВА

Изучите отзывы клиентов, прежде чем нанять специалистов в категории Мебель и аксессуары для своего проекта в городе МОСКВА. Все отзывы – от реальных людей, которые пользовались услугами профессионалов.

Легко связывайтесь с проверенными профессионалами в категории Мебель и аксессуары

Уже знаете, к кому именно хотите обратиться? Управляйте всеми своими запросами в категории Мебель и аксессуары с помощью одного простого инструментa.

Реконструкция | О театре | Воронежский Академический Театр драмы им. А. Кольцова

То, что архитектура — это застывшая власть, а вовсе не музыка, уже век как школьная истина. Поэтому, отправляясь на знакомство с новым интерьером старого здания воронежского академического театра драмы им.  А. Кольцова, в голове прокручивался стандартный проверочный список вопросов. Чью власть эта архитектура устанавливает? Чьи вкусы отражает? Какую схему публичного пространства и в чьих интересах выстраивает? Какую концепцию общества воспроизводит?

Привычных ответов получить не удалось. Художник Юрий Купер, автор проекта интерьера, всех обхитрил, избежав решения сложных проблем одним простым способом. Каким же?

Сюжет проекта — «Зимний театр». Это одно из исторических названий здания, которое хотел вернуть художественный руководитель воронежской драмы Владимир Петров. Однако, встретив непонимание общественности, затею отложил. Впрочем, тоже схитрив. Несмотря на старую вывеску, в экстерьере и интерьере театр сделался однозначно зимним.

Купер и Петров неоднократно сообщали, что задача реконструкции — максимально приблизиться к исторической правде ХIХ века, конкретно — проекту Чичагова 1886 года. По экстерьеру судить сложно, удалось ли. Здание было перестроено в 1937 году — обзавелось портиком и строгим околодорическим ордером. После войны восстановлено, и впоследствии обросло коринфской пышностью и веселыми скульптурными группами. Успело побывать голубым, красным, зеленым. Естественно, назад в вариант Чичагова его перестраивать никто не стал.

Ну, а что же интерьер, насколько он «историчен»? Судить тяжело, поскольку фото или эскизов интерьеров того времени найти мне не удалось. Но можно строить гипотезы — ведь здание Зимнего театра было выстроено Чичаговым в популярном тогда псевдорусском стиле. Башенки, кокошники, теремки. Словом, национальные поиски в русле модерна.

Теперешний интерьер гораздо строже. Формы сдержанные и простые. Никаких лепнин и кондитерского украшательства. Упор скорее на благородные материалы. Керамогранит, серебристое дерево (дуб), венецианская штукатурка под мрамор. Из «роскоши» — хрустальные светильники (правда, простых форм) и плафоны при них, светящиеся капители, французские шторы. Весь бочкообразный сталинский ампир исчез. Шрифт внутренней навигации — модерн.

Насколько это близко к оригиналу? Не берусь судить. Скорее, похоже на поздний, строгий модерн американского образца. Правда, с большой поправкой. А именно — на тот самый сюжет, «зимний театр». О зиме говорит всё. Бело-серебристый экстерьер. Холодноприглушенный интерьер. Хрустальные светильники белого спектра, формой похожие на сугробы вверх ногами. «Подмороженное» стекло дверей. Излучающие ледяной свет капители. Да и прямо у входа — светящаяся картина Купера, тоже вся в инее.

Это не какие-то намеки или обходные стилевые решения. Это сообщение однозначное: у нас тут Зимний театр. Всё про зиму. И поначалу это полностью сбивает с толку.

Что можно было бы ожидать до эскизов Купера? Декларацию роскоши — в интересах легитимизирующихся через историю элит. Декларацию современности — в интересах элит, связанных с динамичным капиталом. Декларацию китча, или демократичности, или открытости, или дешевой простоты — в интересах горожан-граждан.

Но наглядная декларация холода и льда? Отражающая социальные и эстетические интересы бескрайних заснеженных русских полей и сибирской тайги? Лобби ледовых арен?

Адекватный путь осмысления подсказывают ощущения. Этот интерьер не похож на архитектурное решение. Он скорее похож на сказочную декорацию. На театральную постановку с сюжетом про зимний театр. Как если бы один из спектаклей сбежал со сцены и захватил весь театр в вечное пользование. Не размышляя о своей уместности в теплом мае или почти издевательском характере в декабрьскую слякоть. Декорация — не архитектура, ей позволено не принимать во внимание неустроенный внешний мир.

Решение необычное. В наше время всё-таки принято, что внутренний дизайн, интерьер «учреждений культуры» уходит на задний план, становится фоном, инфраструктурой — чтобы не отвлекать внимания от собственно искусства и не навязывать ему дополнительных смыслов. Активные решения, прославляющее отдельное заведение и его обитателей, обычно выносятся на внешнюю форму — именно здесь соревнуются знаменитые бюро всего мира.

Если же активно и интерьерное решение, то оно точно сообщает: «тут у нас все для прозрачности и сообщества», или «мы для поддержания чувства собственной важности элит», или «у нас сплошные эксперименты».

Мы же упираемся в «здесь — зима». Но, принимая во внимание «постановочный» характер интерьера — можно рискнуть дать ответ на заданные в самом начале вопросы. И раскрыть хитрости Юрия Купера.

Новый интерьер кольцовского театра утверждает власть художника. Следует эстетическим воззрениям художника. Решает публичное пространство как произведение художника. И «общество» как равный тут невозможно — на первом месте фигура художника и его диктатура. Причем художника совершенно конкретного, а не некоего представителя искусства как системы. То есть — Юрия Купера.

Такой индивидуалистский карт-бланш в наши времена — сообществ, процессов, микрополитик — редкость. Приведу для сравнения показательно общепринятую реконструкцию другого проекта Чичагова — театра Корша, которую провел Боровский. Нивелирование самодостаточных декораций, всё беленькое, серенькое и немного терракотовое, пара ненавязчивых архитектурных спецэффектов, современная сцена и никаких художественных высказываний, никаких сюжетов. Здание — инфраструктура.

Как же понять случай Зимнего театра Купера? Ведь не могло это случиться безо всяких предпосылок. И на самом деле, они есть. Есть ожидания, запросы, которым реализованный проект полностью соответствует.

Первый запрос — на статус искусства и его позицию. Искусство должно быть «другим миром», более совершенным, очищающим и вдохновляющим. Это отношение к искусству в нашей стране наиболее распространено. Корни и в романтизме 19-го века, и в эскапизме последних десятилетий союза. Спрос на искусство как критическую, диагностирующую систему сформирован гораздо меньше.

И театр-декорация, театр-сказка эту общенародную потребность полностью реализует. Новый интерьер действительно производит «отключающий» эффект, погружает в свое собственное пространство и время. Можно забыть свои проблемы, забыть пробки на проспекте Революции и то, что родина снова в опасности. Погрузиться в прекрасное.

Второе реализованное ожидание — это запрос на определенный тип художника и художественного высказывания. Художник должен быть гением-одиночкой, индивидуалистом и уникумом. Художественное высказывание должно быть сделано из позиции «свыше» и быть однозначным как эстетический приказ. Тогда с ним можно считаться. Юрий Купер — художник именно такого типа. С его опытом, возрастом и авторитетом он без проблем может быть источником художественного порядка, исключающего хаотическую неустроенность толпы.

Получается, Юрий Купер и Владимир Петров взяли да и построили Храм Искусства. Возвышенный, с пророком-художником и сакральным пространством прекрасного. И построили не на пустом месте, а на прочном фундаменте реальных местных ожиданий от искусства, от театра.

О чем это может свидетельствовать? О неискоренимом стремлении россиян к диктату возвышенного? О сложных временах, порождающих желание забыться? О много раз обговоренном «новом средневековье» с положенными поисками новой мистики? О до сих пор непереработанной в нашей стране эстетике девятнадцатого века? О желании элит использовать культуру как отвлекающий маневр? О всепобеждающем гении художника? Об особой роли театра в отечественной культуре? О победе творчества над ограничениями реальности?

Не буду пытаться ответить. Лучше пред- ставить — а что могло бы быть вместо «зимнего» варианта?

Могла бы быть реконструкция «как в России» — покрасить в дурные цвета, внутри завести помесь вип-сауны и барочной оперы, сделать пару вставок из жуткого цветного стекла, приделать башенку. Такой праздник красоты вполне бы устроил, пожалуй, любителей старого здания. Ведь и вариант сталинских времен был такой же, эклектический и нелепый, и ничего, нравилось.

Могла бы быть реконструкция «как в Европе» — осторожная, аккуратная, приглушенная, нивелирующая, без сюжетов и творчества. Но она не могла бы получить поддержки — для неё нет пока целевой аудитории, нет общественного запроса. «Скучновато», «бедновато», «без фантазии» — сказали бы воронежцы.

Что же наш вариант? Я убежден, что он однозначно полюбится самым разным группам воронежцев и станет культурным феноменом сам по себе. Владимир Петров прав — аншлаги в театре поначалу обеспечены просто самим зданием.

Подобное сюжетное, авторское решение здания театра — смелый шаг и вызов для города. Потому что реализованное в публичном пространстве художественное высказывание всегда таковым является, в какую бы сторону оно не было. Даже если это этюд на тему льда. Привыкшая к проектам «ни о чем» и «лишь бы не брать на себя ответственность» общественность получит живой пример, что можно сделать по-другому. И осмысленно, и смело, и никто от этого не умер. Очень хочется надеяться, что интерьер театра породит дискуссии более содержательные нежели «нравится — не нравится», «старое — новое», он этого явно достоин.

То, что описанное решение театра задействует совершенно определенное понимание искусства и опирается на общественный консенсус по поводу это- го понимания — тоже прекрасно. Теперь эта позиция, это видение искусства в современном обществе ясно обозначена и артикулировано. То, что раньше было размазано в виде упрёков или похвал по всему культурному пространству города, обрело теперь свой символ — и не архивный, ностальгический — а заново созданный, наполненной энергией текущего момента. Очевидно, что четкое обозначение исходных позиций — начало всякого диалога. А культура — это и есть диалог.

Спрыгивая со спирали обобщений, отмечу еще один появившийся вызов — уже для коллектива театра и художественного руководителя. Здание вышло настолько самодостаточным, что режиссеру буквально придется делать спектакли внутри спектакля. Выстроить репертуар, эстетику, стратегию. Не войдет ли заявленный Владимиром Петровым курс на модернизацию художественной политики театра в эстетический клинч с самим театром? Как ни крути, современный театр не так благостен и отстранен, как советские новогодние сказки. Другое понимание задач искусства, его методов и места в мире. Я не профессионал в области театра, поэтому пока не могу представить, как решится эта ситуация — и будет ли она вообще осознана как условие художественной работы. За всем этим будет очень интересно следить.

Пока можно утверждать: у нас в городе произошло грандиозное культурное событие. Не «как бы событие», из ряда тех, что так любят в провинции: за то, что ничего не меняют, не заставляют переопределять позицию и выступать с осмысленной критикой при открытых картах. «Зимний» театр — событие, в котором есть решение. Есть риск. Есть вызов. И это прекрасно.

Архитектура | Auditorium Theater

В 1889 году здание Auditorium Building было самым высоким, самым большим и самым тяжелым зданием в Чикаго. Нижние три этажа здания были сложены из крупных грубо отесанных блоков темного гранитного камня, а остальные семь этажей и башня наверху — из более светлого известняка. Главный вход в Auditorium Theatre представляет собой три большие каменные арки, выходящие на юг на улице Ида Б. Уэллс Драйв, и опирается на впечатляющую семнадцатиэтажную башню здания (когда-то самую высокую в Чикаго). Арки и затененные оконные и дверные проемы охватывают весь фасад здания. Внешний вид Аудитории является символом Чикагской школы и часто сравнивается с крепостью: массивной, мощной и смелой. Материалы, составляющие внешний вид здания, были изменены после того, как был заложен фундамент здания, с терракоты на гранит и известняк.

Ричардсоновский романский стиль

Здание Auditorium построено под влиянием Ричардсоновского романского стиля. Архитектурный стиль был назван в честь Генри Хобсона Ричардсона (1838-1886) и представляет собой стиль возрождения, основанный на французских и испанских романских прецедентах 11 ^го века. Для стиля Ричардсона характерны массивные каменные стены и драматические полукруглые арки, тяжелые, грубо обработанные каменные стены, глубоко утопленные окна и новый динамизм внутреннего пространства. Преемственность и единство являются лейтмотивом стиля Ричардсона.

Вес и неустойчивая почва

Чикаго был известен своей влажной и нестабильной почвой. Почва под Аудиториумом состоит из мягкой голубой глины на глубину более 100 футов, что делало невозможным строительство обычных фундаментов 1800-х годов. Строительство высоких сооружений было очень сложным из-за сильной осадки, вызванной неустойчивым грунтом и весом высоких и массивных сооружений.

Данкмар Адлер спроектировал фундамент Аудиториума как уникальную конфигурацию изолированных опор, каждая из которых предназначена для поддержки части здания весом 110 000 тонн. Фундамент представлял собой перекрещенный ростверк из бревен и железнодорожных балок, залитых бетоном. На этом плавучем фундаменте Адлер разместил основания пирамиды из щебня и камня и изолированные опоры. Как и ожидал Адлер, каждый пирс постепенно погружался во влажную почву, когда на него воздействовал вес здания.

Кроме того, Адлеру нужно было рассмотреть 17-этажную башню (на семь этажей выше, чем остальная часть строения) над одной из секций южной стороны Аудитории. Поскольку башня будет завершена позже, чем остальная часть здания, опоры башни будут оседать с разной скоростью. Это неравномерное урегулирование потенциально может привести к структурным повреждениям. Чтобы обеспечить равномерную осадку, Адлер поместил бетонные и железные блоки в подвал под башней еще до того, как здание было построено. Затем лишний вес был удален, поскольку он был заменен весом завершенной башни.

Как это было принято в 1880-х годах, архитекторы знали, что произойдет заселение. Адлер планировал это, спроектировав здание с комбинацией гибких кованых балок и прочных чугунных колонн, что позволило зданию иметь некоторую гибкость и гибкость.

В дизайне Auditorium Theatre блестяще сочетаются различные элементы и идеалы. Философия Салливана «форма следует за функцией» и любовь к природе демонстрируются повсюду, а демократические ценности Пека учитывались при проектировании самого театра.

Пространственная гибкость

Одним из основных достоинств Auditorium Theatre является его универсальность. Театр был спроектирован с использованием нескольких элементов, которые позволяли театру изменять размер, форму и назначение.

Уменьшающий занавес

Сплошной уменьшающий занавес из железа и гипса был спроектирован так, чтобы его можно было поднимать или опускать, чтобы изменить размер просцениума сцены. Для полноценных опер и крупных мероприятий уменьшающийся занавес поднимался, чтобы артисты могли использовать всю ширину сцены в 75 футов. Для небольших постановок и мероприятий, таких как лекции и концерты, уменьшающий занавес был опущен (как показано здесь), чтобы сузить проем сцены до 47 футов в ширину и 35 футов в высоту. Уменьшающиеся лицевые панели занавеса украшены замысловатыми органическими узорами и содержат имена десяти известных композиторов.

Временный пол

Часть паркета или уровня оркестра (область, ближайшая к сцене) может быть покрыта временными полами, чтобы превратить театр в самый большой бальный зал города. Небольшие чугунные опоры (все еще видимые сегодня) были расположены поперек пола, чтобы удерживать вертикальные столбы, которые поддерживали временный пол над сиденьями. Эта система полов позволяла использовать театр как бальный или банкетный зал, а также как пространство для игр в софтбол, теннисных матчей и многого другого.

Подвижные потолочные панели

Когда в 1889 году открылся Театр Аудиториум, две верхние галереи можно было полностью скрыть за счет больших навесных потолочных панелей. Панели были спущены с потолка и закрыли фасады галерей. Шторы также были опущены между колоннами на первом балконе, закрывая заднюю половину этого сиденья. Это изменило вместимость театра с 4200 до 2500 мест для небольших мероприятий.

Увеличение количества посадочных мест

Для массовых собраний и съездов, таких как Республиканский национальный съезд 1888 года, вместимость театра может быть увеличена. В фойе бельэтажа, а также на сцене и в коридорах за ложами были добавлены сидячие места, в результате чего общая вместимость превысила 6000 человек.

Гидравлические лифты

В 1889 году под огромной сценой Зрительного театра располагалось 26 гидравлических лифтов. Эта современная технология могла поднимать и опускать секции сцены по одной или в комбинации. Адлер модифицировал подъемники, сделав их более быстрыми и точными, чем предыдущие системы. Лифты использовались, чтобы скрыть области сцены от зрителей (для смены декораций), для создания уровней и даже для имитации движущейся воды.

Сегодня все гидравлические поршни сняты, а на сцене в оркестровой яме установлены три работающих электронных подъемника. Оркестровый лифт изначально состоял из платформ.

Дополнительные технологии для трансформаций на сцене включали 95-футовый чердак для такелажа, катящийся фоновый холст и устройство для создания грома, среди прочего. Такелажный чердак представлял собой систему противовесов, состоящую из железных шкивов и тросов. Этот лофт позволял поднимать капли высоко над сценой, вне поля зрения публики. Холст на скручивающемся фоне представлял собой большой рулон холста в форме полукруга (300 футов в длину и 70 футов в высоту), который простирался по задней и боковым сторонам сцены, показывая панорамы неба. Громовая машина (которая, что примечательно, все еще существует в театре) представляла собой серию дорожек, на которые было помещено железное пушечное ядро, чтобы оно катилось по лабиринту, создавая звук грома.

Сжатие и расширение

При входе на уровень переднего оркестра театра посетители проходят через маленькую, низкую и темную «вомиторию». Этот опыт позволяет добиться максимально возможного контраста при входе в очень большой, открытый и светлый театральный зал. Эту технику, называемую сжатием и расширением, часто использовал позже известный архитектор и молодой рисовальщик Театра Аудиториум Фрэнк Ллойд Райт.

Система вентиляции воздуха

Театр «Аудиториум» был одним из первых театров, оснащенных системой отопления и кондиционирования воздуха, что позволило ему работать круглый год. Воздухозаборник располагался южнее сцены. Затем воздух нагревался или охлаждался в подвале, а затем накачивался в театр через декоративные гипсовые купола, расположенные по всему театру. Наличие куполообразных форточек в верхних галереях, а также на первом этаже поддерживало идеал демократии Фердинанда Пека — каждый получал театральное впечатление от обогреваемого или кондиционированного воздуха.

В более холодные месяцы в Чикаго воздух втягивался в театр и омывался струями воды, увлажнялся и нагнетался на горячие радиаторы, прежде чем распространяться по всем помещениям театра.

Летом через огромные двери в тротуаре в театр ежедневно доставляли 15 тонн льда. Лед измельчали, солили и помещали в большие чаны для выдержки. Воздух, поступающий из воздухозаборника с южной стороны театра, очищался распылением и охлаждался за счет нагнетания воздуха через чаны с дробленым льдом. Современная система воздушного охлаждения позволила зрителям театра «Аудиториум» войти в театр и охладиться.

Лампочки

Аудиториум был одним из первых зданий, подключенных к электричеству во время его строительства. Одиннадцать массивных генераторов были размещены в Здании Аудиториума для обеспечения его энергией. В театре установлено 3500 электрических ламп накаливания из прозрачного стекла с углеродной нитью, которые дугой проходят по потолку и балкону и окружают публику. Оригинальный дизайн Салливана был особенно впечатляющим в 1889 году, когда большинство конструкций электрического освещения были созданы по образцу люстр со свечами.

Газовое освещение было причиной многих разрушительных театральных пожаров, и в 1883 году Ассоциация граждан Чикаго рекомендовала перевести театры на электричество. К 1888 году, хотя в большинстве чикагских театров использовалось электрическое освещение, система Аудиториума была самой большой и инновационной.

«… расположение электрических ламп в виде больших звезд, подвешенных к крыше и стенам дома…»
–  Chicago Tribune , 19 июня 1888

Сегодня угольные лампы специально заказаны у компании в Глен Эллин, Иллинойс. Они являются точной копией лампы накаливания Томаса Эдисона из углеродной нити. Освещение театра соответствует оригинальному проекту здания.

Интересный факт:  Лампочки в арках театра меняет главный электрик Университета Рузвельта, который забирается внутрь арок театра, где есть небольшие проходы. Маленькие круглые отверстия в арках достаточно велики, чтобы лампочку можно было вытащить обратно в арку и заменить новой лампочкой.

Акустика

Театр Auditorium известен во всем мире своей идеальной акустикой. Каждый элемент интерьера был тщательно продуман, что способствует выдающейся акустике и усилению звука: расположение сидений, материалы на стенах и конфигурация потолка. Даже с самого верхнего ряда верхней галереи зрители отчетливо слышны голос со сцены без усиления.

На акустику театра Auditorium повлияли Мормонская скиния в Солт-Лейк-Сити, штат Юта; синагоги, в которых всю жизнь работал отец Адлера (раввин и кантор); древнеримские и греческие театры; и теория изакустической кривой Джона Скотта Рассела. Основная предпосылка теории Рассела заключалась в том, что звук распространяется в соответствии с линиями обзора, а оптимальная конструкция аудитории имеет восходящий наклон спереди назад, что, по сути, устраняет широкую заднюю стену, где реверберация может вызвать проблемы. Он назвал идеальную конфигурацию «изоакустической кривой».

Расположение мест

Адлер включал большое количество мест в двух секциях на первом этаже: паркет рядом со сценой (теперь называемый Золотым кругом) и паркетный круг (теперь называемый бельэтажом) дальше. Адлер поднял сиденья примерно на 15 дюймов каждые два ряда. Восходящие ряды позволяют наблюдателям видеть и слышать над головами других прямо перед ними.

Форма помещения

Сама форма помещения в значительной степени способствует идеальной акустике Auditorium Theatre. Театр имеет форму трубы или переговорной трубы, чтобы облегчить проекцию звука со сцены. Потолок выгибается крещендо по высоте от сцены наружу, в то время как они удерживают звук и отражают его обратно в аудиторию.

Материалы для стен и потолков

Материалы, из которых изготовлен интерьер театра, были тщательно подобраны, чтобы обеспечить как акустическое, так и эстетическое совершенство. Адлер и Салливан выбрали толстую штукатурку для внутренних поверхностей Аудитории, потому что она была умеренно резонансной и отражающей, поддерживая четкое усиление без отвлекающей реверберации. Оштукатуренные поверхности были дополнительно разбиты декоративной лепниной, чтобы отражения от гладких поверхностей не вызывали эха.

Противопожарный

Когда был построен Театр Аудиториум, Чикаго все еще боролся с последствиями Великого чикагского пожара 1871 года. Пеку, Адлеру и Салливану было очень важно, чтобы театр был максимально безопасным и пожаробезопасным. Несколько особенностей Зрительного зала, специально разработанного для обеспечения пожарной безопасности, включают использование гипса вместо деревянных материалов для стен и потолков театра, каменные стены снаружи здания и большое количество узких проходов (вместо меньшего количества широких). проходы) и туннелеподобные проходы (vomitoria или «voms»), ведущие из театра, позволяющие быстро и легко выйти. «Вся конструкция абсолютно пожаробезопасна», — хвасталась оригинальная брошюра Здания Аудитории.

Добро пожаловать — ваш надежный поставщик билетов в Civic Theater и Balboa Theater

• Civic Theater

  Сб, 20 мая 2023 г. , 19:30

  Complexions Contemporary Ballet

  Star Dust: From B ach To Bowie

  Купить БилетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Сб, 20 мая 2023 г., 8:00 и вс, 21 мая 2023 г., 14:30

  Eight to the Barre: с участием Сью Палмер

  Купить билетыПодробнее

• Гражданский театр

  Вс, 28 мая 2023 г., 14:00

  Академия танца и музыки Нейши представляет «Ночь в музее»

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Вс, 28 мая 2023 г., 18:00

  2023 Broadway San Diego Awards

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Сб, 3 июня 2023 г., 19:00

  85 South Show Live

  при поддержке DC Young Fly, Karlous Miller & Chico Bean

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Сб, 3 июня 2023 г., 20:00

  Straight Up With Stassi Live – The Mommy Dearest Tour

  Доступность ограничена!Подробнее

• Civic Theater

  Вс, 4 июня 2023 г. , 20:00

  CNCO

  Ultima Cita Tour

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Пт, 9 июня 2023 г., 20:00

  Intocable

  Evolucion Tour

  Ограниченная доступностьПодробнее

• Театр Бальбоа

  Чт, 15 июня 2023 г., 19:00

  Саманта Би

  Твоя любимая женщина

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Пт, 16 июня 2023 г., 20:00

  Grupo Frontera

  El Comienzo Tour 2023

  Ограниченная доступностьПодробнее

• Civic Theater

  Сб, 17 июня 2023 г., 19:00

  Trey Kennedy

  Grow Up

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Сб, 17 июня 2023 г., 20:00

  Kamran & Hooman – Sasy Live

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Вс, 18 июня 2023 г., 20:00

  Рассел Питерс

  Act Your Age World Tour

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Сб, 24 июня 2023 г. , 20:00

  Marca Registrada

  Magic Tour

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Вт, 27 июня — Вс, 9 июля 2023 г.

  Six

  Мюзикл

  Купить билеты Подробнее

• Театр Бальбоа

  Сб, 1 июля 2023 г., 16:00 и 19:00

  Джон Крист

  Тур эмоциональной поддержки

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Пт, 14 июля 2023 г., 19:30

  Гала-концерт Международного саммита Мариачи 2023 в Сан-Диего

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Сб, 15 июля 2023 г., 20:00

  Druski

  Coulda, Wanda, Shoulda Tour

  Купить билетыПодробнее

• Civic Theater

  Вс, 16 июля 2023 г., 20:00

  Brit Floyd

  50 Years Of Dark Side

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Чт, 20 июля 2023 г., 20:00

  Джефф Голдблюм и оркестр Милдред Снитцер

  Купить билетыПодробнее

• Театр Бальбоа

  Пт, 21 июля 2023 г.