Мастер интерьер витебск: «Мастер Интерьер» — контакты, товары, услуги, цены

Содержание

Строительные материалы Мастер Интерьер в Витебске — отзывы клиентов

Наш рейтинг по версии
бизнес-портала Vitebsk.biz — 3/5

Мы постоянно улучшаем качество наших услуг, поэтому мы благодарны
за любой отзыв наших клиентов!

Написать свой отзыв

Karina

Уровень: 1

Начинающий
автор

18.08.2022 10:55
перейти к отзыву

Ужасное обслуживание. Не советую связываться. Приобретала линолеум и плинтуса( 3-х метровые). Оплатили сразу за все. Доставку назначили на вторник после 2-х. В итоге с 15.30 пришлось звонить самой им, уточнять по доставке.Оказалось, что плинтуса не доехали ещё и доедут ли завтра вопрос. Ну бывают всякие ситуации, но позвонить и предупредить о задержке товара-думаю сложности составить не должно. На следующий день привезли товар. Через пару дней собрались укладывать линолеум с плинтусами, оказалось что плинтуса 2,50 длиной, а не 3 и один плинтус другого тона. Я не особо разбираюсь в этих размерах и при получении товара не заметила особой разницы в 2,5 или 3 метровом плинтусе. Поэтому при получении берите рулетку, распаковывайте каждое изделие, если не хотите потом проблем. А лучше не связывайтесь.

Андрей Витебский

Уровень: 1

Начинающий
автор

05.11.2020 11:21
перейти к отзыву

В прошлом году обращался в мастер интерьер по поводу потока в спальню,установили быстро и качественно.недавно опять обратился к ним по поводу потолка в прихожую.Ни очем не желаю,приехали на третий день после заказа.Парни установили быстро и качественно.Большое спасибо!

Никита

Уровень: 1

Начинающий
автор

07.04.2020 17:00
перейти к отзыву

1-ый класс , средней школы 6, города Витебска благодарит компанию «Мастер Интерьер», за высококачественный линолеум, своевременную доставку, самую лучшую цену в городе на износостойкий линолеум, особую скидку нашим детям. Внимательность и отзывчивость продавцов. Весь ремонт теперь только с этой компанией!!!

Сергей

Уровень: 1

Начинающий
автор

13.01.2019 06:15
перейти к отзыву

Люди не видитесь это полный [вырезано редактором].они обещают многое только до того мамента пока не отдашь деньги.Заказали у них железную дверь всё красивая поставили хорошо но она провисла через 4 месяца уже 2 месяца идут настроить но не прешли до сегодняшнего дня.Дверь стоила на тот момент 800р.Заказали меж комнатные 3 двери одна стала на отлично.вторая бракованная.третья по размером так и не стала.просто лежит .заказ сделали в конце сентября. Уже январь.Вот и думайте нужен ли вам такой салон.

Ирина В.

Уровень: 1

Начинающий
автор

23.10.2018 16:49
перейти к отзыву

Хочу выразить благодарность менеджеру Колмогоровой Наталье за высокий профессионализм и душевную атмосферу к покупателям при выборе продукции, а также огромное спасибо мастеру Сергею Ляховскому за добросовестную и качественную работу по укладке ламината. Считаю, что выше перечисленные сотрудники достойно поддерживают и повышают имидж фирмы «Мастер интерьер» и тем самым приносят хорошее настроение покупателям.

витебский мастер-любитель о созданном им новогоднем мини-городке

Окна домов, школ, фасады зданий в предновогоднее время превращаются в произведения декоративного искусства, заставляя прохожих всматриваться в причудливые узоры и арт-объекты, любоваться игрой света и цвета мигающих гирлянд. В этом году магазин на одной из центральных улиц Витебска стал точкой притяжения горожан и гостей областного центра. Невольные зрители всех возрастов останавливаются возле спрятанного за стеклом зимнего миниатюрного городка, выполненного в новогоднем стиле и передающего душевное тепло его создателя — Кирилла Янулевича. Для него изготовление такой «игрушки» давнее хобби, а представшую перед витебчанами композицию он по крупицам собирал в течение пяти лет. Мастер-самоучка рассказал корреспонденту БЕЛТА, как от простой декоративной фигурки зародилась идея создания зимнего города, которая вылилась в шестиметровую композицию, где нашлось место и воспоминаниям из детства.

Кирилл родом из Гродненской области, по образованию экономист — закончил Гродненский государственный университет имени Янки Купалы. Волею судьбы и по рабочей необходимости переехал в Витебск, ставший для него вторым родным местом. Увлечение миниатюрами у него родилось почти спонтанно. Однажды увидел интересную инсталляцию в Минске, впечатлился и приобрел понравившуюся фигурку поющей семьи. Мысленно он представил, что они должны стоять перед украшенным домом — и пошло-поехало.

Пять лет молодой человек в специализированных магазинах разных городов покупал фигурки людей, деревянные домики, собирал, раскрашивал, перекраивал готовые и менял их расцветку. Год за годом коллекция пополнялась, росла. Сначала она занимала весь стол, а потом и вовсе вышла за пределы возможного. Тогда родители сказали — баста, мол, пристрой куда-нибудь всю эту красоту, у нас больше нет сил ею любоваться.

Сказано — сделано. Благо для этого нашлась подходящая магазинная витрина и подставка с закрытой задней стенкой, через которую детали зимнего городка никак не достать, не сломать и не взять фрагмент на память.

Сначала новогодний городок появился на бумаге — детальный рисунок, где, кто и что должно быть установлено и закреплено. Потом по этой шпаргалке мастер сверялся, составляя общую картину совсем не маслом. Собирать такую объемную конструкцию пришлось по частям: Кирилл делал каждую по метру, а потом на месте склеивал в единый городок. Многие детали, особенно ландшафт, делал из пенопласта. На фоновые декорации ушло 40 пластин этого стройматериала.

Каждую из готовых частей молодой человек подгонял друг под друга, чтобы совпадали тютелька в тютельку. «Это почти как пазлы собирать, только здесь еще можно и края деталей обрезать, чтобы все состыковалось ровно», — сравнил он это занятие с еще одним своим давним хобби. Оно переросло даже в семейное увлечение. Супруга Анна и дочь Полина тоже любят составлять из маленьких фигурных кусочков различные картинки.

Кирилл с женой за вечер могут собрать пейзаж из тысячи деталей — и даже усталости не почувствуют. Через какое-то время, признался Кирилл, глаз начинает различать мельчайшие оттенки базового цвета, так что супружеская пара легко отделяет нужные части неба, моря, почти однотонного фона городского пейзажа и справляется со своей задачей довольно быстро.

Их дочурка в свои два с половиной года уже может составить пазл из 60 деталей, а впервые взяла в руки фигурную мозаику в полуторагодовалом возрасте. В ее шкафу несколько полок занимают коробки с пазлами, и родители уверены, что в скором времени Полина присоединится к ним в общем хобби и будет собирать большие картины — как орешки щелкать.

Новогодний городок, кстати, малышка увидела уже целиком выставленным в витрине магазина, так как папа занимался им, когда она уже ложилась спать. «Ого!» — была ее первая реакция, а потом она отметила, что папа сделал много красивого, хвалила его. До этого девочка играла с некоторыми деталями, фигурками, многие домики и население городка ей знакомы, но такой вау-эффект поразил даже ее, что уж говорить о прохожих!

Игрушечный городок оживлен и полон жителей. В маленьких домах светятся окна, на улицах горят фонари, лопасти мельниц крутятся от невидимого ветра, и даже детская ярмарочная карусель вертится вокруг своей оси. Все эти движущиеся и сверкающие детали Кирилл создал сам, спрятав провода в пенопласте. А одна фигурка — съезжающие по снежной горке дедушка с внуком — напоминают мастеру его детство.

И в целом многое из того, что он собрал в этом городке, связано с его детскими впечатлениями и переживаниями. Часть композиции представляет собой сельскую местность — это отсылка к отдыху у бабушки в деревне, пусть и летнему.

«Самое приятное для меня, когда прохожие идут мимо витрины, разговаривая по телефону, и замолкают, теряют дар речи, прерывают беседу и начинают фотографировать на гаджет. Я наблюдал такую картину сам, когда шел той же дорогой. Также работники магазина рассказывают, что взрослые часто приходят с детьми, поднимают малышей повыше, чтобы они могли рассмотреть все детали. Да и не только детям нравится эта композиция. Лично видел, как трое пожилых людей по очереди фотографировали друг друга на фоне городка. Мне кажется, я создавал все это ради той радости, которую испытывают люди, глядя на мою работу», — признался мастер.

И еще здесь можно отыскать любимых литературных героев Кирилла из книги «Гарри Поттер». Профессор МакГонагалл и Северус Снейп, Гермиона Грейнджер с книгой, Рон Уизли со своей крысой, банк Гринготтса, Косой переулок — все это поклонники знаменитого романа угадывают с первого взгляда. Даже красная телефонная будка, типичная для Англии и имеющая в романе определенную функцию, расположена тут же. Кажется, взмахни герои мини-городка волшебными палочками — и произойдет настоящее рождественское чудо.

Как раз Рождество в семье Янулевичей празднуют с особенным размахом. Кирилл католик, и на главный праздник в году он с супругой и дочерью уезжает к родителям — своим или Анны.

«Мы не остаемся в Витебске, потому что мы здесь одни, никого из родственников нет. Рождество обычно отмечаем в Гродно, собираемся большой семьей — тети, дяди, двоюродные сестры и братья. Всего где-то человек 25 получается. Ходим в костел, а дома за большим столом собираемся для общения, чтобы послушать, у кого какие интересные события и новости произошли. Как правило, дарим друг другу небольшие подарки, все-таки в этот праздник мы делаем упор на семейное общение, а для значительных подарков есть дни рождения», — рассказал Кирилл.

Он добавил, что за все время самым запомнившимся рождественским подарком для него был свитер. Мальчиком он думал, что это презент от самого Деда Мороза. Кирилл, раскрыв утром упаковку, сразу облачился в обновку. В тот момент в комнату вошла мама и ее глаза светились такой теплотой и радостью, что именно ее реакцию он запомнил навсегда. Он сейчас не может точно сказать, отличался ли тот свитер чем-то особенным, но лицо мамы и ее улыбка для него тогда стали самым ценным подарком.

Что касается планов на творчество, то молодой человек раскрыл некоторые идеи и задумки. Прежде всего ему хотелось бы дополнить существующую композицию рождественской тематикой — для этого в магазине, где на ура восприняли такой праздничный декор, есть еще одна витрина, в этом году украшенная традиционными елочками, игрушками и нарядными манекенами. Мастер мини-моделирования уже присмотрел некоторые фигурки в специализированном минском магазине.

И еще Кирилл мечтает когда-нибудь заняться летним городком, который будет посвящен одному из главных культурных событий областного центра и установлен к «Славянскому базару в Витебске». С этой темой пока есть определенные сложности, так как сначала нужно отыскать подходящие фигурки, выбрать интерьер, подумать, из чего сделать сценическую площадку форума искусств и скомпоновать все это в единую концепцию. Да и необходимые материалы для фестивального мини-Витебска будут стоить немало. Однако Кирилл уверен, что однажды у него все получится: «Если есть задумка, которой я горю, то однажды я ее обязательно осуществлю».

Алеся ПУШНЯКОВА,

фото Александра ХИТРОВА,

БЕЛТА.-0-

Магистр безопасности — Академия МВД Республики Беларусь — Free-Apply.com

О программе

Прием открыт

Необходимые документы для поступления

При подаче заявления о приеме в Академию МВД Республики Беларусь в Беларуси необходимо подготовить все необходимые документы. Запрашивайте список необходимых документов непосредственно в университете, так как в разных странах он может отличаться. Используя наш чат, вы также можете запросить образцы документов.

Медицинская справка
Свидетельство о рождении
Фотографии
Паспорт
Страхование здоровья и жизни
Сертификат теста на ВИЧ
Подтверждение оплаты

Студенческая виза

2
Контакты
Академия МВД Республики Беларусь
пр. Машерова, 6
Минск 220005
Беларусь
Связаться с приемной комиссией
Стоимость обучения

Применить сейчас
Сообщение
Наши услуги бесплатны. Free Apply никоим образом не владеет, не управляет, не управляет и не контролирует этот университет.
Аналогичные программы в других университетах

Беларусь, Гродно
Мастер
Физическая культура
1 год
Полная занятость
22 февраля 1940 года по решению Совета Народных Комиссаров БССР в Гродно был основан учительский институт, развитие которого было прервано Гр. ..
Прием открыт
~ 66 159 турецких лир в год
Гродненский государственный университет имени Янки Купалы

Сообщение
Применить сейчас
Беларусь, г. Витебск
Мастер
Физическая культура
2 года
Полная занятость
В начале ХХ века Витебская губерния не имела педагогических учебных заведений для подготовки учителей неполных средних школ. В 1908 году…
Прием открыт
~ 21 738 турецких лир в год
Витебский государственный университет им. П.М. Машерова

Сообщение
Применить сейчас
Беларусь, г. Мозырь
Мастер
Физическая культура
2 года
Полная занятость
Деятельность вуза на Мозырщине началась в марте 1944 года на базе Рогачевского учительского института. Решение о создании учительского института в Мозыре еще в…
Прием открыт
~ 3818 турецких лир в год
Мозырский государственный педагогический университет им. И. П. Шамякина

Сообщение
Применить сейчас
Беларусь, г. Витебск
Мастер
Физическая культура
2 года
Полная занятость
Витебский орден «Знак Почета» Государственной академии ветеринарной медицины (ВВАВМ) был известен как Витебский орден «Знак Почета» Ветеринарного института им.
Прием открыт
~ 3043 турецких лир в год
Витебская государственная академия ветеринарной медицины

Сообщение
Применить сейчас
Беларусь, Минск
Мастер
Физическая культура
2 года
Полная занятость
Со дня основания Белорусский государственный университет физической культуры вырос из небольшого физкультурного техникума, в котором в 1929 году обучалось несколько десятков студентов. ..
Прием открыт
~ 6899 турецких лир в год
Белорусский государственный университет физической культуры

Сообщение
Применить сейчас
Подробнее о мастере безопасности

Узнайте больше о своих будущих должностных обязанностях и карьерных перспективах после прохождения программы Master of Security.
Магистр физической культуры Магистр антитеррористической безопасности Магистр внутренней безопасности Магистр военных наук
Красный Шагал · LRB 9 апреля 2009 г.
На момент своей смерти в возрасте 97 лет в 1985 году Марк Шагал был, если не самый известный в мире из ныне живущих художников (настолько же товарный знак, сколько и живописец), безусловно, самый любимый из них. Последний оставшийся в живых мастер Парижской школы был отвергнут некоторыми как поставщик высококлассного китча, а другие провозглашены одним из действительно популярных художников 20-го века, но никто не отрицал силу Шагала как колориста или самобытность его иконографии: обнимающие влюбленных, радостные скотные дворы, полуразрушенные деревни и еврейские музыканты, среди других свободно плавающих символов.
17-летняя дочь Шагала Ида позировала для картины «Обнаженная над Витебском» (1933) в саду виллы Монморанси.
Сам Шагал парил над некоторыми из величайших катастроф Европы 20-го века, как подробно описывает Джеки Вульшлагер в обширной биографии, которая изящно объединяет огромное количество исторического материала и очень тактично описывает личные недостатки своего героя. Но действительно ли Шагал принадлежал «к числу самых великих художников нашего времени», как считал куратор музея Петер Зельц, или он был, как выразился Артур Данто, «сверхпродуктивным, повторяющимся и поверхностным»? Наивный или сознательно расчетливый оппортунист? Хитрый «распорядитель собственной волшебной страны» (Жан Кассу) или художник, тщательно взращивавший свой образ «милого, фантастического еврейского гения из Витебска» (Клеман Гринберг)? Крипто-христианин или слишком еврей?
В последние десятилетия жизни Шагал был одним из самых публичных художников. Он создал фрески для Метрополитен-опера в Нью-Йорке и расписал потолок для Парижской оперы; его мозаики украшали Первый национальный банк в Чикаго, его гобелены висели в израильском Кнессете, его витражи освещали интерьер здания Организации Объединенных Наций и нескольких французских соборов. Он также стал олицетворением среднего интеллектуального вкуса: плакаты с его работами украшали кабинеты врачей; Автор недавней монографии о художнике, вспоминая репродукцию, которую он повесил на стену в студенческие годы, отмечает: «Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что искушенные ценители искусства не должны любить или даже любить Шагал»
Так называемые нью-йоркские интеллектуалы, большинство из которых были достаточно молоды, чтобы быть сыновьями Шагала, были достаточно двойственными. Ирвинг Хоу отверг «смягченную и подслащенную» версию местечка Шагала. Гарольд Розенберг был более терпим в своей снисходительности: «Отличие воспоминаний Шагала о гетто заключается в его нежности». Самый сложный ответ был у Клемента Гринберга. В 1946 году он сказал, что «гошери» Шагала имеет важное значение для его власти как художника.
В двадцатые годы Шагал принялся усваивать французскую кухню и обходительность с навязчивостью неуклюжего и сентиментального человека, обучающегося танцам… Что человек из еврейского анклава в провинциях Восточной Европы должен был так быстро и так искренне впитать и превратил парижскую живопись во всецело свое искусство, сохранившее отпечаток исторической далекой культуры, из которой он произошел, — это героический подвиг, принадлежащий героической эпохе современного искусства.
Семь лет спустя Гринберг потерял интерес, сравнивая Шагала с его «приторной фольклорной милотой» не в пользу Хаима Сутина, чьи сырые, полные эмоций полотна он считал более подлинно еврейскими. Может быть, и так, но именно Шагал в молодости был ключевой фигурой специфически еврейского авангарда. Фактически именно Шагал, хотя и сопротивлялся этой идее, создал восточноевропейскую еврейскую традицию в изобразительном искусстве там, где ее раньше не было. Он тоже это знал. Каким бы неуверенным он ни был, Шагал не был лишен уверенности в себе. Он отождествлял себя с Иисусом и сравнивал себя как с Кафкой, величайшим из еврейских модернистов, так и с язычником, которого чаще всего принимают за еврея: «Чаплин стремится сделать в кино то, что я пытаюсь сделать в своих картинах».0005
Некоторые модернизмы современнее других. Задержка, с которой передовые эстетические идеи проникали в застывшую царскую империю, только усиливала страсть, с которой русские художники бросались их осваивать. Годы непосредственно перед Октябрьской революцией и после нее стали свидетелями тех движений, которым потребовалось полвека, чтобы развернуться на Западе, с ошеломляющей компрессией воспроизведенных в Москве и Петербурге и даже на родине Шагала, Витебске — белорусском городе среднего размера «тридцати ярких луковиц». куполообразные церкви и шестьдесят синагог», как описывает это Вульшлагер, спрятанные в северо-восточном углу черты оседлости.
Родившийся через год после свадьбы родителей, маленький Мошка был поразительно красивым мальчиком, который останется любимцем матери из ее девяти детей, семеро из которых девочки. Это, полагает Вульшлагер, было определяющим отношением в жизни Шагала: он оставался избалованным, погруженным в себя ребенком, вскормленным чередой преданных женщин. Необразованная Фейга-Ита не только обожала своего первенца, но и способствовала его гению на поле, где тогда было мало еврейских цветов. Семья была бедной. Отец Шагала, Хацкель, был поденщиком и таскал на спине бочки с маринованной рыбой. Его «одежда иногда блестела селедочным рассолом», — вспоминал художник, перенося фигуру отца в страну Шагала. «Все в нем казалось мне загадкой и печалью». Родители Шагала были хасидами, хотя Вульшлагер слишком подчеркивает свое традиционное воспитание; как подчеркивал Бенджамин Харшав в своих переводах сочинений Шагала на идиш, религиозная жизнь семьи находилась в зачаточном состоянии. Как ни глубоко укоренилась еврейская идентичность Шагала, она была по существу светской.
Примечательно, что Фейга-Ита сумела устроить сына в русский аналог гимназии – необычная возможность для бедного еврейского ребенка. Когда он проявил интерес к рисованию, она нашла уроки у Иегуды Пена, еврейского художника, имевшего единственную художественную школу в черте оседлости и самое близкое к галерее в Витебске. (Среди однокашников Шагала был будущий модернист Лазарь, позднее Эль-Лисицкий.) Еще не исполнилось 20 лет, и самый энергичный ученик Пена уехал, чтобы продолжить учебу в Петербурге. Он получил стипендию и через два года в столице, усвоив чувство модернистского искусства и почувствовав себя «еврейской диковинкой», вернулся в материнское (и сестринское) тепло Витебска, где написал свои первые зрелые полотна.
В таких картинах, как Мертвец (1908) и Шествие (1909), Шагал изобразил Витебск с театральным чувством композиции и блочным примитивизмом, заимствованным у Гогена. Он также познакомился с Беллой Розенфельд, образованной дочерью богатой витебской семьи, которая отказалась от еврейской ортодоксии в пользу новой религии искусства (она училась актерскому мастерству у Станиславского). Заменив Фейгу-Иту, она была музой и менеджером художника следующие 35 лет. Шагал расцвел. «Большинство следов провинциализма и неуклюжего поведения исчезли, — пишет Вульшлагер. «Одежда его приоделась и, заметно расслабившись… он стал приобретать облик образованной восточной богемы». Богема в Витебске? В 1911 ноября Шагал уехал в Париж, где самостоятельно изобретал еврейский модернизм.
В те годы ведущая группа живописцев России, известная как «Бубновый валет», объединила соперничающие лагеря фолк-нативистов и космополитов-сезаннистов. Шагал и другие художники, которых можно считать идишскими модернистами, — художники Натан Альтман, Роберт Фальк и некоторое время Эль Лисицкий, композиторы Лев Пулвер и Моше Мильнер, писатель, называвший себя Дер Нистер, — определялись борьбой за объединить эти две тенденции. «Наше первое одобрение — это наш модернизм, наша левизна и наша молодежь. Наше второе одобрение — это наша ориентация на людей, наши традиции и нашу старость», — провозгласил бы критик Абрам Эфрос в своем 19-летнем романе.18 манифест «Лампа Аладдина».
Хотя большинство этих людей были футуристами — по крайней мере, в его «повседневном значении», которое Альтман определил в манифесте 1918 года как объединяющее «все левые тенденции в искусстве», — их интересы отражали увлечение религиозными артефактами, крестьянскими ремеслами и искусством. детей, которые характеризовали русский авангард между 1908 и 1912 годами. Не нужно посещать Таити или изучать африканские маски: первобытное прошлое можно было найти дома, в местечке или среди хасидов. Между 1911 и 1914 г. писатель и бывший социальный революционер С. Анский (еще один сын Витебска) возглавил ряд экспедиций в крохотные деревушки глубочайшей черты оседлости. Вооружившись фотоаппаратами и записывающей аппаратурой, Ански и его соратники записывали легенды, собирали песни, фотографировали старые синагоги и приобретали церемониальные предметы. Этот материал стал ядром созданного в 1916 г. в Петербурге Еврейского этнографического музея; он также вдохновил Анского на создание модернистской поэтической драмы «Диббук ».
Экспедиции Анского совпали с трехлетним пребыванием Шагала в Париже. Он, конечно же, принес с собой Черту оседлости. Большую часть времени он жил в трущобах художников («особый еврейский анклав», по словам искусствоведа Вернера Хафтмана), известных как Улей. Среди других жителей были Сутин (которого Шагал избегал как жалкого «болезненного экспрессиониста») и Альтман. Для французов Шагал был не просто диковинкой: он был экзотическим дикарем. Блез Сандрар, его друг и защитник, видел в Шагале подлинного «человека-нувориша», который превращал древнюю традицию в искусство авангарда. Он также видел в нем художника «обостренной сексуальности».
Парижские полотна Шагала сочетали в себе фантастическую личную и религиозную символику с насыщенной палитрой орфизма и грубоватым кубистическим пространством. Когда он выставил серию картин с крупными фигурами (в том числе Голгофа , местечковое распятие, с фигурами Марии и Святого Иоанна, основанными на его родителях), один восторженный критик сказал, что это «как будто по ошибке, работы ребенка». , действительно свежий, «варварский» и фантастический, приземлился там.» Когда два года спустя его работа была показана в Берлине, реакция была еще более восторженной. В 27 лет парень из Витебска был восходящей европейской звездой. Тем не менее он вернулся домой, прибыв за неделю до того, как эрцгерцог был убит в Сараево.
Это был бурный период во всех отношениях. Его мать умерла, он женился на Белле. Его друзей призвали в армию, но благодаря родственникам с хорошими связями Шагал получил канцелярскую должность в Петербурге, работая в военном бюро. Совершенно равнодушный к своей работе, он написал серию радостно-эротических двойных портретов себя и своей невесты, которая вскоре забеременела, и, таким образом, ему удалось эффективно закрыть войну, пока лишения 1916-1917 годов не достигли своего апогея с Октябрьской революцией.
«Как и большинство членов его круга, — отмечает Вульшлагер, — Шагал был в эйфории и был поражен скоростью событий… Нет сомнений, что как еврей, дитя рабочего класса и левый художник, Шагал праздновал Революцию. Витебск теперь был оплотом большевиков, а Шагал был вдвойне эмансипирован — как еврей и как художник-авангардист — и вдвойне могуществен. Государство стало его защитником и покровителем, купив в период с 1918 по 1920 год 20 произведений, как картин, так и рисунков. не менее примечательно, что впервые в истории идишская культура получила официальную санкцию.
Анатолий Луначарский, новый нарком культуры, которого Шагал знал еще в Париже, попросил художника возглавить отдел изобразительного искусства наркомата. Шагал отказался; вместо этого он стал комиссаром искусств в Витебске, где его первой работой было празднование первой годовщины революции. Луначарский хотел, чтобы город преобразился красочными изображениями и флагами; Шагал ответил с размахом, которому мог бы позавидовать даже Христо. По словам Вульшлагера, комиссар Шагал «повесил плакат, в котором просил всех маляров, в том числе маляров и художников-вывесок, прекратить любую другую работу и явиться для регистрации.
На главных площадях Витебска построены семь триумфальных арок; На фасадах домов, магазинов, трамваев и киосков было развешано 350 огромных плакатов и бесчисленное количество транспарантов и флагов. Ночью загорались красные знамена с символами Революции – серпом и молотом, восходящим солнцем, как будто Витебск возродился в ином свете. Но доминирующими изображениями были собственные образы Шагала, которые он делал в виде набросков и настаивал на том, чтобы все остальные копировали: перевернутые разноцветные животные, революционный тубист, едущий по городу на зеленом коне, и Война с дворцами , в которой воинственный бородатый крестьянин несет на руках дом с колоннадой, неся его так легко, как будто революция изменила законы не только о собственности, но и о тяготении.
В январе 1919 года, через несколько месяцев после временного превращения Витебска в тематический парк Шагала, художник эффектно инсценировал Войну дворцов , руководя открытием Витебского народного художественного училища, расположенного в неоклассическом особняке, заимствованном у Еврейский банкир. Шагал был популярным, уважаемым учителем (и достаточно чутким администратором) в школе, которая была бесплатной для всех, кто хотел стать «художником-революционером», пока его не обогнал — как режиссера и революционного модерниста — харизматичный художник-супрематик Казимир. Малевича, которого привел в школу бывший однокашник Шагала Эль Лисицкий.
С этим поражением Шагал покинул Витебск, чтобы никогда больше не вернуться. Летом 1920 года он перевез семью в Москву, где критик Абрам Эфрос познакомил его с Александром Грановским, основателем и директором Московского государственного театра на идиш (Госет), который сам только что приехал из Петербурга. Грановский был ассимилированным евреем, а также универсалистским учеником Рейнгардта и Станиславского. Шагал был Шагалом. Как он напишет в своих мемуарах, это была еще одна возможность совершить революцию: «покончить со старым еврейским театром, его психологическим натурализмом, его накладными бородами». На просьбу предоставить фрески для нового пространства Госета Шагал взял за основу элементы, которые он считал «незаменимыми для возрождения национального театра». Рисуя день и ночь в течение шести недель, он осветил внутренние стены и потолки семью аллегорическими картинами.
По-своему революционная праздничная атмосфера напоминала Октябрь меньше, чем еврейский карнавал Пурим. Шагал использовал традиционные еврейские фигуры для представления различных искусств: писца Торы для поэзии, свадебного шута для театра. На самой большой фреске изображен Эфрос, несущий самого художника к ожидающему Грановскому. Вывод был скромным, но уместным, поскольку первый успех нового театра, Вечер Шолом-Алейхема , был своего рода трехмерным Шагалом, ослеплявшим публику стилизованной клоунадой Соломона Михоэлса среди призматических декораций художника. Шагал также отвечал за костюмы и даже взял на себя переделку грима Михоэлса.
Это первоначальное сотрудничество имело решающее значение, создав идиому, которая поддерживала Госета на протяжении 1920-х и в 1930-х годах, хотя Шагала больше никогда не просили заниматься дизайном для театра. Его артистическая личность, кажется, была слишком подавляющей. («Если Грановский — мать Госета, то я — отец», — объявил он.) Он также не смог добиться работы ни в ивритоязычном «Габиме», ни в каком-либо другом московском революционном театре. К его ужасу, его сопернику Натану Альтману было поручено спроектировать Диббук.
Ряд выдающихся русских художников эмигрировал в начале 1920-х годов, а в 1922 году Шагалы присоединились к русской еврейской колонии в Берлине. Он как будто воскрес. О нем не было никаких известий после его эпохальной выставки 1914 года, и многие предполагали, что он стал жертвой войны. Но, несмотря на возродившийся интерес к его творчеству, Шагал вскоре переехал в Париж, где его по-прежнему считали настолько радикальным, что даже сюрреалисты пытались завербовать его.
Ему не потребовалось много времени, чтобы поступить в Парижскую школу. Неопрятный примитив стал очаровательным примитивом . Его полотна становились спокойнее и декоративнее; художник и его жена стали модными и общительными — «лихая, харизматичная пара», как называет их Вульшлагер. Самая значительная работа Шагала осталась позади, хотя Вуллшлагеру еще осталось написать пол книги. Приближаясь к 40 годам, он обрел меру безопасности, вернее, иллюзию безопасности. Даже после того, как Иегуда Пен был убит НКВД в Витебске в 1937, возможно, из-за письма, полученного от его бывшего ученика, Шагал все еще надеялся представить Советский Союз на Международной выставке того года в Париже, посвященной 20-летию 1917 года, картиной под названием Революция : Ленин в стойке на руках рядом с задумчиво молящимся Еврей и перед сидящим ослом. В левой части полотна изображена вооруженная борьба; правая сторона, на которой развевается красный флаг, представляет собой чистейшую землю Шагала, где представлена компания художника, состоящая из любовников, разносчиков и пестрого скота.
Хотя Революция так и не попала на Трокадеро, Шагал был представлен на самой значительной политической выставке года — масштабной нацистской выставке Entartete Kunst (Дегенеративное искусство). «Немецкая пресса была в восторге от него еще в 1914 году, — отмечает Вульшлагер, — так что недостатка в текстах не было». и демонстрировались насмешливой толпе в открытой тележке – были показаны под заголовком «Откровение еврейской расовой души» в маленькой комнате, отведенной для еврейских художников. Картины Шагала, в том числе Белое Распятие (1938 г.), стал прямо отражать нацистскую угрозу. Тем не менее, только после падения Франции он и Белла осознали надвигающуюся опасность, и даже в этом случае им удалось спастись одними из последних: «Их привязанность к Франции ослепляла их безотлагательность ситуации», — пишет Вульшлагер.
Шагалы приземлились в Нью-Йорке 21 июня 1941 года, за день до вторжения Германии в Советский Союз. Беженец в Америке, он видел и ощущал себя русским. Он сделал публичную демонстрацию поддержки Красной Армии и был рад принять у себя своих старых коллег, Соломона Михоэлса и идишского поэта Ицика Феффера, когда они совершили поездку по Америке от имени советской помощи военным летом и осенью 1919 года. 43. Шагал включил Революция в свое второе американское шоу, которое было положительно оценено Клементом Гринбергом в Nation , а также ежедневной газетой на идиш-коммунист, Morgn Frayhayt . Шагал, однако, был слишком далек от многих евреев. Его «искусство частной и народной фантазии, — объяснял позже Гарольд Розенберг, — казалось слишком авангардным, чтобы отражать их коллективный опыт». Шагал, по мнению Розенберга, «получил гораздо большую поддержку от коллекционеров-католиков» и, следовательно, «во время своего пребывания был занят завершением серии «Распятий».
Белла умерла летом 1944 года, когда Шагалы отдыхали в Адирондаке. Причиной стала простая стрептококковая инфекция. Шагал плохо говорил по-английски, и местная больница не оценила критическое состояние его жены. Потеряв ее, пишет Вульшлагер, «он потерял жизненно важную связь с еврейской Россией и, следовательно, с живым источником вдохновения для своих работ». Шагал перестал рисовать на шесть месяцев. Он возобновил бы работу, но всю оставшуюся жизнь он тратил свою творческую энергию на фрески, витражи и сценографию, в том числе на постановку Firebird в Метрополитен-опера, который некоторые считают его последним шедевром. Америка оставалась для него чужой, и в сопровождении своей экономки, ставшей любовницей, Вирджинии Хаггард Макнил, от которой у него должен был родиться сын, он вернулся во Францию в 1948 году. Он поселился в Вансе, между своими воображаемыми соперниками Пикассо и Матиссом.
Израильское правительство пыталось убедить его совершить сезонную алию, предложив ему средиземноморскую виллу и расходы на проживание, если он согласится перезимовать в Хайфе. Но Шагал, который никогда не был сионистом, избрал свою художественную родину и, несмотря на некоторую долю шовинистического ворчания, получил за это благодарность. Вечное изгнание стало, отмечает Вульшлагер, «маяком национального искусства в то время, когда Франция окончательно потеряла культурный импульс для Америки; в искусствоведах и энциклопедиях того периода он неизменно числится французом, а не русским художником». Бродского, который, как и Белла, посвятит себя его искусству.
Ценимый французами, почитаемый израильтянами и купленный американцами, Шагал пережил в 1960-е годы не только эстетический, но и популярный успех. 12 витражей, каждый из которых представляет колено Израиля, которые были выставлены в Музее современного искусства, а затем установлены в Медицинском центре Еврейского университета недалеко от Иерусалима, увидели более четверти миллиона посетителей в самом посещаемом музее. показать на сегодняшний день. Но это было с огромным успехом 1964 Бродвейская музыкальная комедия «Скрипач на крыше» о том, что он вошел в массовую культуру. Шоу, длившееся восемь лет и состоявшее из 3200 спектаклей, сентиментально оживило рассказы Шолом-Алейхема о доморощенном философе Тевье-молочнике и, более того, видение местечка Шагалом. Спектакль был разработан бывшим помощником художника Борисом Аронсоном, который также предложил название, отсылающее к одному из визуальных тропов Шагала, присутствующему в его ранних картинах и заметному в росписях Гозет.
В следующем году Шагал был изображен на 11-страничной обложке журнала Time как художник, без которого «история современного искусства казалась бы бессмысленно холодной». как отмечалось в 1975 году, его восхождение было совсем недавним, основанным на «популяризации современного искусства и создании государства Израиль и еврейских институтов, поддерживающих самые современные стили». Спустя десятилетия после его первых прорывов его приняли как выскочку. Продуктивно до самого конца, он иллюстрировал книги, принимал награды, развлекал паломников, руководил созданием личного музея и стремился к маловероятной дружбе со своим соседом по Ривьере, басистом Rolling Stones Биллом Вайманом.
По иронии судьбы, «Скрипач на крыше» так сильно повлиял на миф о художнике: мюзикл представлял собой окончательное обуржуазивание идишского модернизма и революционного идишского театра Грановского. Шагал никогда не забывал театр, который он помог создать и которому придал определяющее эстетическое направление.