Интерьер угловой хрущевки: Угловая хрущевка с двумя окнами (47 фото)

Дизайн угловой хрущёвки с четырьмя окнами

Главная » Интерьер

05.05.2020

Угловые хрущёвки считались неудобными. Люди старались втиснуть в маленькие комнаты всё добро, а лишнее окно мешало. Сегодня угловая хрущёвка – находка для дизайнера.

Хрущёвка с четырьмя окнами – это обычно проходная гостиная, смежная комната с двумя окнами и кухня. В более поздних сериях комнаты были раздельными. Между залом и кухней расположена небольшая комната.

Во всех хрущёвках санузел и кухня размещены рядом. Они привязаны к стоякам и вентиляционной шахте. При перепланировках переносить эти помещения нельзя. Большинство перегородок между комнатами — из лёгких материалов.

Их можно убрать и сделать открытое пространство. Если стена между кухней и комнатой не капитальная,  получаем четыре окна, по два на перпендикулярных сторонах.

Стандартные площади двухкомнатной квартиры площадью 41 кв.м

Помещение	Площадь кВ. м.
Кухня	5,8
Гостиная	16,7
Спальня	12,7
Санузел	5,7

После сноса перегородок получается комната чуть больше 31 кв.м за счет ликвидации узкого коридорчика между прихожей и кухней.

Содержание

1. Приёмы увеличение площади
2. Зонирование студии
3. Трансформируемая мебель

Приёмы увеличение площади

Вариантов для расширения пространства не много. Если удастся получить разрешение, можно сдвинуть перегородку между санузлом и кухней.

В ванной будет просторнее, но от кухни останется закуток. Переносить плиту в комнату нельзя, но никто не запрещает перествить холодильник.

Можно заменить ванну душевой кабиной, или перенести дверь в санузел. Обычно он расположен прямо напротив входной двери. Перенос добавит немного полезного пространства в прихожей.

Заменить радиаторы на тёплый пол или конвекционную систему отопления. Освободится пространство под окнами.

Зонирование студии

Квартира без перегородок подойдёт для бездетной пары. Дизайнеру предстоит решить несколько проблем:

• Тесная прихожая
• Кухня расположена в противоположном от входа конце комнаты
• Возле кухни может быть выход на узкий балкон

По логике зонирования гостиная должно быть близко к прихожей и обеденной зоне. Тогда спальня окажется напротив входа. В некоторых сериях здесь расположена кладовка. Но её можно убрать или перенести вход.

Сбоку от входа установить шкаф-купе. Места для хранения верхней одежды, велосипеда и других крупных вещей всё равно нужны. Зеркальная дверь шкафа сделает прихожую светлее.

Пространство на кухне освободиться, если максимально использовать навесные шкафы с антресолями. Рабочую поверхность можно частично перенести в комнату. Рядом поставить обеденный стол.

Трансформируемая мебель

Идеальным решением совмещения кухни, столовой и гостиной будет угловой диван. Для приёма гостей к нему подвигают стол. В ночное время диван раскладывается, и отгораживать спальную зону у входа не потребуется.

Важно не превращать балкон в место для хранения. В летнее время балкон может продолжить гостиную, если там стоит кофейный столик и шезлонг.

У второго окна может быть рабочее место или тренажёр.

Второй вариант – большой подиум с выдвигающимися ящиками. Он решает все проблемы хранения и легко трансформируется в гостиную.

С появлением ребёнка потребуется отделить детскую. Тут выясниться, что на небольшой площади трудно придумать планировку лучше, чем была первоначально.

Или есть варианты? Поделитесь своим опытом в комментариях.

Как вам статья?

Рейтинг

( Пока оценок нет )

Комментарии² Поделиться:

Загрузка . ..

Дизайн угловой хрущевки с двумя окнами

Рейтинг статьи

Загрузка…

Из угловой однушки в хрущевке – просторная двушка! (12 фото)

Сведения о квартире: однокомнатная квартира в пятиэтажном доме «хрущевской» серии, Москва.

Владелец квартиры: женщина.

Пожелание клиента: перепланировка квартиры с выделением отдельной спальни и кухни-гостиной.

Казалось бы, нет более унылого для дизайнера объекта, чем угловая «однушка» в доме хрущевской серии — с низкими потолками, кухней на пять «квадратов» и ванной на три. Как обратить недостатки в достоинства, обмануть время и перехитрить пространство? Дизайнеру Марии Дадиани это определенно удалось. Проект «В 5 минутах от Патриарших. » — наглядное пособие по бытовому волшебству: перепланировка двухкомнатной квартиры из однокомнатной. Унылая однушка получает кухню, гостиную и отдельную спальню с гардеробом. Вместе с новым обликом в жилище возвращается дух старой Москвы.

В результате перепланировки стена между кухней и комнатой исчезла, образовав просторную кухню-гостиную. Половина бывшей комнаты стала изолированной спальней.

Комната в угловой «однушке» имеет два окна — благодаря этой особенности, перепланировка квартиры дала возможность выделить полноценную солнечную спальню.

Почти вся мебель в квартире — невесомая, светлая, с объемными филенчатыми фасадами. Черные и металлические детали выглядят на таком фоне очень выразительно. Их немного, что совсем не вредит общей «воздушности» интерьера.

Обратите внимание: рисунок гардин перекликается с принтом покрывала и формой ручек для гардероба.

Интерьер квартиры оформлен в черно-белых тонах, но преобладающий цвет в комнатах — белый, что визуально расширяет пространство.

Обои с мелким редким рисунком, На первый взгляд, в горошек, а на самом деле, в цветок, придают помещению дополнительный объем. Обои — вообще одна из главных «фишек» интерьера. За счет белого фона, рисунка с геральдическими мотивами и плотной фактуры они выглядят аристократично, светло и уютно.

В кухне-гостиной нет штор — это сознательное решение: ничего не должно мешать свету проникать в комнату. Столешница рабочего стола плавно переходит в подоконник — тут вам и экономия места, и никаких щелей. Так же дизайнер поступила с кухонным столом.

Конструкция «комод и телевизор» условно разделяет зоны кухни и гостиной (как и плитка на полу), но при этом телевизор закреплен на кронштейне и поворачивается туда, куда в данный момент нужно хозяйке.

То, что на кухне нет традиционной обеденной зоны — тоже не случайность. Хозяйка квартиры редко готовит дома, а перекусить можно за рабочим столом или столиком у дивана.

Духовой шкаф и варочная поверхность на кухне не пытаются образовать одно целое. Духовка встроена выше, между шкафов — так гораздо удобнее с ней обращаться. Посудомоечная машина спряталась под варочной поверхностью.

Чтобы повесить кондиционер, пожертвовали одной секцией стеллажа в гостиной. Почему бы и нет?

Спрятать радиатор в маленькой квартире очень сложно. Поэтому здесь его не стали прятать, а наоборот, выделили. Черная ретро-батарея отлично вписывается в концепцию интерьера и играет роль визуальной доминанты в простенке.

Два зеркала в прихожей создают зеркальный коридор, визуально увеличивая пространство.

Те же обои, что и в кухне-гостиной, но на «выворот» — в прихожей. Шахматная плитка, темный фон и зеркала создают «эффект лабиринта», отвлекая от тесноты.

Эргономике в квартире уделено много внимания. Чтобы стиральная машина поместилась в маленькой ванной комнате, ванну заменили душевой кабиной. Пространство над стиральной машиной использовано под дополнительный шкафчик.

Стильный дизайн угловой хрущевки

Может ли в старом жилищном фонде найтись квартира, от которой становится тепло? Небольшой метраж, возраст постройки, и даже ее «неудобство» расположения — все эти факторы навевают грусть. Такие квартиры импонируют молодым людям или или молодым семьям, и, конечно, энергетика такого дома должна быть соответственной — динамичной, свободной, яркой.

И вот вам отличный пример того, что одесская унылая квартира может преобразиться. В нее приятно возвращаться с работы, в ней упоительно любое время года, и даже придя с покупками из супермаркета незримо ощущается этот уют.

В чем ее секрет?

При разработке дизайна эту однокомнатную квартиру разбили на две отдельных зоны: приватную и общественную. Этому способствовало наличие двух окон к комнате. «Угловая» — в данном случае — стало выгодным решением, а не недостатком.

Перепланировку свели к минимуму – немного уменьшили проем двери, что позволило разгородить зоны большим шкафом-гардеробом, выполняющим роль стенки.

Основной акцент перенесли на яркие декоративные элементы. Это оранжевого цвета диван в гостиной, бирюзовые детали в спальне и ванной комнате, а также крупная «шахматная» черно-белая клетка напольного покрытия в ванной и кухне.

Планировка

Стиль

Интерьер однокомнатной угловой квартиры выполнен в скандинавском стиле, но с легким восточно-европейским акцентом.

Белый цвет стен, использование натурального дерева и кирпича, простых форм в мебели – все это характерно для скандинавского стиля.

Гостиная

Диван в гостиной необычный – диванные подушки лежат на большом основании из ящиков. Таким образом решается сразу две проблемы – организуется место для уютного отдыха и место для хранения необходимых вещей. Черная стена возле дивана, похожая на грифельную доску, на которой мелом написаны какие-то слова и формулы – эксклюзивные фотообои.

За счет контрастов и сочетания пастельных и ярких цветов в отдельных элементах квартира стала одновременно уютной и молодежной.

Спальня

Шкаф-стеллаж является главным элементом интерьера однокомнатной угловой квартиры. Он имеет сложную конструкцию и состоит из пяти частей. Две предназначены для одежды, одна – комод с выдвижными ящиками – для хранения белья. Над комодом – открытая секция для телевизора, а над ней – большой ящик для разных предметов, необходимых в хозяйстве. Все эти секции развернуты в сторону гостиной.

Со стороны спальни шкаф образует стену, в которой имеется небольшая ниша для книг и других мелочей. Эта ниша заменяет прикроватную тумбу с одной стороны кровати, с другой небольшая прикроватная тумба подвешена прямо к стене — отсутствие ножек позволяет задвинуть под него пуфик для экономии места. Этот пуф и большое круглое зеркало над тумбой превращают ее хоть и в маленький, но достаточно удобный туалетный столик.

Кухня

Дизайн кухни выдержан в довольно строгом стиле, но при этом наполнен деталями, придающими радостное настроение. «Шахматный» пол, глянцевый фартук из белых «кирпичиков» и яркими стульями выглядит нарядно и празднично.

Раскладной стол экономит место, а его деревянная поверхность смягчает белизну интерьера и придает кухне уют.

Практически в такой квартире может жить и семья с ребенком, потому что благодаря раскладному столу, за ним могут находиться и шесть человек.

Прихожая

Входная зона слишком мала, чтобы в ней можно было уместить шкаф для одежды, поэтому дизайнеры обошлись обычной вешалкой, а для обуви поставили два поддона. Плитка «под кирпич», помимо выполнения декоративных функций, защищает стену от грязи, которая может попасть на нее с уличной обуви.

Высокий комод имеет открытую полку, в которой можно хранить разные мелочи – ключи, перчатки. Белые двери и стены прихожей зрительно увеличивают ее.

Санузел

Помещение размером в три квадратных метра оборудовали душевой кабиной открытого типа – во время приема душа загородить пол от брызг можно с помощью занавеса, двигающегося по направляющим.

Раковина имеет небольшой размер, под ней встроена тумба для хранения туалетных принадлежностей. Стены до половины выложены белой плиткой, выше – окрашены в бирюзовый тон. Черно-белая клетка на полу, такая же, как на кухне, уложена диагонально и придает динамичность.

Похожие темы

Достоинства и недостатки открытой планировки

Как сделать спальню лучшим местом на земле

Расстановка мебели в спальне

Оставить комментарий

Cancel Reply

Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.

Однокомнатная «хрущевка»: тонкости планировки и дизайна

Дома хрущевской постройки – это панельные, кирпичные или блочные постройки, возведение которых было массовым во времена СССР при руководстве Н. С. Хрущева. Отсюда вытекает и народное название – «хрущевки». Самой распространенными сериями являются 1-335 (впоследствии модернизированной до 1-335 А, 1-335 К, 1-335 АК, 1-335 Д), 1-447, 1-464.

Архитектура и планировка

Строительство их началось в далеком 1959 году, но уже в 1966 году было приостановлено из-за несоответствия строений климатическим условиям. Но несмотря на это, позже создание такого типа домов было возобновлено и продолжалось до 80-х годов.

Первоначально они рассматривались как временное жилье для переселения жителей из деревень и сел, но, как известно, ничего не бывает более постоянным, чем временное. Поэтому и сейчас таких домов осталось очень много. В Москве и Санкт-Петербурге они подлежат сносу в ближайшее время. А на периферии речь об этом не идет. Максимум – занимаются их капитальным ремонтом.

«Хрущевки» представляют собой простые, без лишнего архитектурного дизайна строения четырех или пяти этажей. Лифт для такой этажности не предусмотрен, мусоропровод – редкость. В основном, это панельного типа сооружения. Объясняется это тем, что для их строительства требовался небольшой срок и минимальные затраты.

В небольших городах «хрущевки» возводили из кирпича с железобетонными перекрытиями. Иногда дома утеплялись минеральной ватой и фасад отделывали керамической плиткой. Снаружи они казались более привлекательными, но внутри ничем не отличались.

Квартиры имеют одну или две комнаты (тогда большая из них проходная), реже три, маленькую кухню размером от 5 до 7 м2, совмещенный санузел. Высота потолков колеблется от 2,5 м до 2,6 м. Окна двустворчатые, почти квадратные. Все коммуникации центральные. Иногда для обеспечения горячей водой на кухне устанавливалась газовая колонка.

Преимуществом таких домов считался балкон и кладовая. Для первых этажей балкон не предусматривался. Под окном на кухне в хрущевской застройки домах имелся небольшой шкаф, который служил холодильником в зимнее время.

К недостаткам можно отнести следующее:

• низкая теплоизоляция стен;
• тонкие, лишенные звукоизоляции перегородки;
• небольшая кухня;
• маленькая площадь всей квартиры;
• узкие коридоры и прихожая.

Некоторые недостатки этих помещений можно исправить. Поэтому в последнее время широко распространена перепланировка «хрущевок». В однокомнатной делают квартиру-студию, в двухкомнатной изолируют комнаты. Все больше квартир приобретают кухню-столовую-гостиную.

Рассмотрим более подробно однокомнатные варианты.

Особенности

В основном, «однушка» имеет общую площадь около 30 м2, из которых жилая – около 18 м2, кухня – около 6 м2. Эти показатели могут незначительно варьироваться. В угловых квартирах имеется два окна, в простых же – одно. Окна кухни и жилой части выходят на одну сторону. Часто между санузлом и кухней имеется небольшое окно.

Однокомнатная «хрущевка» сделана наподобие куба с внутренними перегородками. Несущих стен внутри ее нет. Это дает возможность сносить и переносить заграждения по вашему желанию.

Однако для начала надо получить на это разрешение, а в последствии узаконить нововведения.

Студия

Модной тенденцией в наше время является квартира-студия, в которой объединено пространство кухни, комнаты и прихожей. Выбранную модель пространства можно реализовать для многоквартирных «хрущевок» любой серии застройки.

Такой вариант подойдет для одного человека или молодой пары без детей. Для того, чтобы законно подтвердить планировку, требуется замена газовой плиты на электрическую.

Можно также оставить отдельную прихожую, за которой находится небольшая гардеробная и санузел. Остальное пространство будет состоять из гостиной зоны, кухонной поверхности и спальни.

Разделить визуально пространство поможет декор стен и установка мебели. Возможно отделить спальню от гостиной стеллажом со встроенным телевизором, который при необходимости поворачивается в ту или другую сторону.

Для отделения кухонной зоны подойдет барная стойка или символическая круглая арка. Она не несет никакой нагрузки, кроме эстетической.

Однокомнатная хрущевка в 30 «квадратов» — пять решений

Оставлять перегородки или сделать студию; поставить кровать или обойтись диваном, куда втиснуть полноценный шкаф. В квартиры площадью 30 «квадратов» чаще всего нужно вместить полный функционал просторной квартиры, и задача это непростая. Houzz.ru и журналист Евгений Иванов делится идеями шести планировочных решений для крошечных квартир.

1. Маленькая квартира на Мосфильмовской (Москва)

Автор проекта: Ирина Лаврентьева, Lavka-Design

Здесь гостиную объединили с кухней, а спальню сделали изолированной. Но главное — наконец отступили от правила «маленькая квартира — белая квартира».

Планировка. Изначально комната в квартире была разделена перегородкой — ее снесли, как и стену между кухней и жилой зоной. В образовавшемся пространстве разместились довольно просторная спальня, коридор, кухня-гостиная и санузел.

Границы перегородок рассчитывали буквально до сантиметра, ориентируясь на габариты выбранной мебели. Будь, к примеру, диван шире или длиннее — его бы просто не пронесли через коридор. Так, в санузле (2,7 кв. м) пришлось поменять душевую кабину — у той, что выбрали изначально, дверь открывалась не до конца, упираясь в раковину.

Кухня. На пятиметровой кухне пожертвовали обеденным столом — вместо него сделали барную стойку. Чтобы освободить рабочую зону, выбрали варочную панель на две конфорки. Эклектичный стиль квартиры на кухне проявился особенно ярко: классический гарнитур, «кабанчик» на фартуке, современная техника и барная стойка с дизайнерскими стульями.

Хранение. Владелица квартиры — молодая девушка, ей требовалось минимум два шкафа для одежды. Один поставили напротив кровати в спальне. Чтобы массивная мебель не давила психологически, в ниши по бокам шкафа вставили зеркала — появилось ощущение перспективы. Второй большой шкаф сделали на заказ, его встроили вдоль стены в коридоре.

Дизайн однокомнатной хрущевки скучным не назовешь. Хитрость в том, что яркий цвет интерьера отвлекает от небольшой площади квартиры. Желтый диван, зеленый комод, черно-белые занавески, фуксия на подушках и пуфе, геометрические и цветочные орнаменты — все это хочется разглядывать. Диван для гостиной купили в ИКЕА, но его не узнать — чехол сшили в текстильной мастерской на заказ. Тумбы и барную стойку изготовил частный мастер.

2. «Двушка» из «однушки» в Перово (Москва)

Площадь квартиры: 31 кв. м
Авторы проекта: Анна и Алексей, владельцы квартиры

Еще одна угловая квартира, но организованная совершенно иначе, чем предыдущая. Однокомнатная квартира в хрущевке на фото — пример нехарактерного дизайна для наших времен. В то время как другие хозяева маленьких квартир массово стирают границы между комнатой и кухней, молодая пара из Москвы решила ничего не убирать, а еще и добавить перегородок в планировку. «Однушка» на пятом этаже дома серии I-515 в итоге превратилась в «двушку».

Планировка. Хозяева квартиры — Анна и Алексей — обошлись без помощи дизайнера. Комфорт в их понимании подразумевал изолированную спальню и отдельную гостиную. Поэтому комнату разделили на две — угловая планировка позволяла выделить по окну в каждой комнатке. Спальня получилась 7 кв. м, гостиная — чуть больше. Границы кухни остались нетронутыми. И Анне, и Алексею требовались рабочие места: одно устроили в гостиной, второе — в спальне.

Спальня. Здесь два спальных места: полноценная кровать в спальне и раскладывающийся диван в гостиной.

Кухня. Гарнитур подобрали в соответствии с дизайном квартиры 30 кв. м: белый глянцевый. Плитка на фартуке — травянистого оттенка, летом она составляет единый ансамбль с зеленью за окном. Окно между кухней и ванной пришлось заложить, чтобы повесить шкафчик в угол.
Хранение. Мест для хранения довольно много. Это и большой угловой шкаф в гостиной, и красный сундук, в котором хранятся гостевые подушки и одеяла, и внутренние ящики кровати, предназначенный для картин хозяев.

Чтобы зрительно увеличить площадь квартиры, стены отделали белой штукатуркой, а окна не стали закрывать шторами. Это японская практика: деревья за окном играют роль визуального акцента, улица становится декоративным элементом интерьера.

Рабочий стол Алексея в гостиной — на колесах. Когда приходят гости, он превращается в обеденный.

3. Монохромная квартира, в которой все поместилось

Площадь квартиры: 28 кв. м
Автор проекта: Роман Сафонов

Дизайн однокомнатной квартиры в Текстильщиках (Москва) имеет скандинавские «корни». Ее хозяин Сергей — специалист отдела продаж. Использовать рационально каждый сантиметр квартиры — такая задача была поставлена дизайнеру.

Планировка. Лишние перегородки здесь были не нужны, но совсем от них отказываться не стали. Для спального места сделали нишу из легких блоков, а вход на кухню перенесли из центра квартиры к окну. На месте входа сделали мини-кабинет. Рабочее место от гостиной отделяет небольшая ниша.
На кухне площадью 4,9 кв. м хозяин хотел вместить посудомоечную машину. Бытовую технику использовали только узкую: посудомойка шириной 45 см, холодильник — 55 см, варочная панель — на три конфорки. Столешницу завели под окно — тут можно и готовить, и есть, и работать.

Проем между кухней и гостиной — 80 см, чтобы можно было легко вставить дверь, например, при продаже. Кухня с газовой плитой, без двери квартиру будет не продать. Сегодня за безопасностью следит газовый контроллер.
По сути спальня и гостиная находятся в одной комнате, но за изножьем кровати всегда можно опустить широкую рулонную штору и спрятаться от гостей или отгородиться от света уличных фонарей. Размеры спальни предопределила мебель: ширина спальни равна ширине кровати из ИКЕА, длина — гардеробу, примыкающему со стороны прихожей. Гостиная зонирована с помощью углового дивана у окна. Для спальни там было слишком шумно — квартира находится на втором этаже, окна выходят на дорогу.

Хранение. Большинство вещей поместилось в угловой шкаф, купленный в ИКЕА. Он состоит из нескольких модулей и расположен вдоль стены прихожей и вдоль перегородки спальни. В центре — секция со скошенными углами, здесь хранится пылесос и другой объемный инвентарь. Кроме того, небольшие шкафы и полки устроены в изголовье кровати. Места хранения есть еще под кроватью с подъемным механизмом и под сидением дивана.
Тот же фокус, что и с узкой техникой на кухне, повторили в ванной: подвесной унитаз Hatria — один из самых маленьких, что можно встретить в продаже. И глубина стиральной машины — всего 37 см. Благодаря этому удалось втиснуть полноценную ванну 120 см.

3. Хрущевка со стеклянной спальней

Площадь квартиры: 30 кв. м
Авторы проекта: Buro Brainstoorm

Еще одна хрущевка. Дизайн однокомнатной квартиры архитекторы продумывали для молодой девушки, дочери заказчиков. Пока та подрастает, недвижимость будут сдавать в аренду. Квартиру хотели видеть светлой, с изолированной спальней. Особое пожелание хозяйки — мойка у окна.

Планировка. Поскольку традиционные перегородки делают пространство темнее и теснее, от них везде отказались. Кухню объединили с гостиной, на потолке оставили брус — на случай, если нужно будет быстро возвести стену, не снимая натяжного потолка. Зоны кухни, столовой и гостиной расположили по одной линии вдоль стены.
Спальню отделяют от гостиной и прихожей стеклянные перегородки. За ними — блэкаут-шторы (дают полное затемнение даже днем). Перегородки доходят до половины стены, и когда шторы убраны, пространство смотрится единым.

Спальные места — двуспальная кровать в спальне и раскладной диван в гостиной. Одежда и постельное белье помещаются в большой шкаф-купе в спальне. Пока этого достаточно. Когда в квартиру заедет юная хозяйка, появится еще один шкаф в прихожей — под него отведено место в плане.
Чтобы организовать мойку у окна, подоконник пришлось поднять до уровня столешницы. Кухонные шкафы в верхней линии сделали под потолок — так получается больше места для хранения. Столовую зону расположили ровно посередине между кухней и гостиной. Стол рассчитан на четверых.

Чтобы солнечного света в квартиру попадало как можно больше, высоту подоконного блока в комнате уменьшили, превратив подоконник в скамью. На лоджии сделали панорамное остекление.

Стиральную машину подвесили на стену в санузле. Это специальная модель, рассчитанная на загрузку 3 кг белья.

4. Средиземноморская квартира у метро «Севастопольская» в Москве

Площадь квартиры: 30 кв. м
Автор проекта: Михаил, хозяин квартиры

Хозяин квартиры руководит инженерной службой в строительной компании и живет в Подмосковье. Квартира в столице ему необходима для коротких остановок в городе.

Однокомнатную квартиру 30 кв. м превратили в студию. Стену ванной немного увеличили в сторону кухни, чтобы в образовавшейся нише спрятать холодильник. Основная идея: чем больше света и воздуха — тем лучше. А потому даже окна выбраны с полностью белым профилем (и внутри) и чуть шире стандартных. Все пространство квартиры просматривается из прихожей.

Отдельной кровати нет — для сна предназначен ярко-синий диван. А еще в спальне-гостиной нет телевизора. На его месте — фотография моря и неба. Снимок сделан хозяином на Майорке и распечатан на ткани. Техника, которая есть в квартире, не бросается в глаза. Например, музыкальная система выбрана небольшого размера и белого цвета.

Вещей в квартире мало, поэтому все уместились в белый шкаф-гардероб из ИКЕА и комод, сделанный по индивидуальному заказу. Комод поставили возле дивана.

Кухня стала частью комнаты. Она объединена с остальным пространством и с помощью цвета: белых фасадов, мойки, техники. Рабочая поверхность на кухне — столешница из клееного дуба (ИКЕА), из него же сделаны все подоконники в квартире. Мозаика на кухонном фартуке объединяет все цвета интерьера: терракоту, синий, голубой и белый. Такой же мозаикой отделана нижняя часть ванной комнаты. Перекличка цветов и фактур в маленьком пространстве нужна, чтобы не создавать пестроты. Полы во всей квартире выложены испанской плиткой одного вида.
Большая часть мебели в квартире — из ИКЕА.

5. Квартира для гостей Санкт-Петербурга

Площадь квартиры: 30 кв. м
Автор проекта: дизайнер Алла Сеничева

Квартира предназначена для кратковременной сдачи гостям города. И дизайн квартиры 30 кв. м, и планировка связаны с общей идеей — временного пристанища. Хозяин задумывал ее как «для себя путешествующего». Например, здесь стоит полноценная кровать, а не диван. Пусть она занимает больше места, но для туриста, прибывшего ночным поездом или набегавшегося за день по культурной столице, кровать удобнее и уместнее.

Чтобы сохранить объем пространства, отказались от перегородки между комнатой и кухней и от двери между комнатой и прихожей. Благодаря этому солнечный свет из окон достигает самой входной двери. И от входа квартира-студия кажется просторнее. Пространство разделено на три зоны: входная, жилая и зона отдыха. Последняя устроена на лоджии, за прозрачными дверьми. Там поставили барную стойку у окна с панорамным видом.
Большая кухня путешественникам не нужна, поэтому несколько кухонных шкафчиков и столовую зону сделали в одну линию. Верхних шкафов вешать не стали, дополнили кухню открытой полкой. В конструктивную нишу на соседней стене поставили холодильник и маленький стеллаж с техникой. Над обеденным столом повесили телевизор, который можно смотреть лежа на кровати.

Кровать стоит напротив кухни и обеденной зоны. За ступенчатой перегородкой находится зона гостиной, где есть дополнительное спальное место — раскладной диванчик.
Мест для хранения немного, но туристам больше и не нужно. Шкаф в прихожей соорудили из гипсокартона, жалюзийные дверцы для него купили в строительном гипермаркете.

Половина шкафа предназначена для одежды и чемодана, вторая — для хранения пылесоса, швабры, гладильной доски.

Основной фон в квартире — спокойный, а вот детали — яркие, цветные. Это отличает квартиру от гостиничного номера: в квартире уютно, как дома.

Вся палитра интерьера представлена в изголовье кровати.
В объединенном санузле верхняя часть стен выкрашена в ярко-горчичный цвет. Такой цвет поднимет настроение с утра, ведь в Петербурге часто бывает пасмурно.

Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter

голоса

Рейтинг статьи

Оценка статьи:

Загрузка…

Adblock
detector

Последнее приключение Роберта Фроста

11 июня 1972

Последнее приключение Роберта Фроста

СТЮАРТ Л. УДАЛЛ

Прошло уже 10 лет с тех пор, как начали открываться завесы ядерной схватки, и две великие державы Востока и Запада столкнулись друг с другом в кубинском ракетном кризисе.
В конце весны или начале лета 1962 года Советский Союз начал подготовку к установке около 60 наступательных баллистических ракет средней дальности на Кубе, в пределах досягаемости Соединенных Штатов. Народы мира тогда смотрели,
ждали и оказались на самом краю большой опасности, прежде чем кризис был в конечном счете встречен и страшный Армагеддон предотвращен.

Благодаря какому-то сочетанию простого совпадения, непреодолимых сил истории и веры молодого американского президента в взаимосвязь поэзии и власти я оказался в компании одного из величайших поэтов мира, Роберта Фроста,
и один из ее самых влиятельных людей, Никита Хрущев, когда эта самая решающая и напряженная драма начала разворачиваться. Однако ни Фрост, ни я не знали, что находимся в присутствии человека, принявшего такое судьбоносное решение, как Хрущев.
было.

Возможно, не будет диковинным предположить, что миссия Фроста в Москву помогла подготовить почву для ослабления напряженности, которая должна была возникнуть между его страной и Советским Союзом в последующие годы, и, более того, для формирования сейчас
позитивных соглашений, направленных на расширение сотрудничества и взаимообмена между Востоком и Западом. Это и было целью его поездки.

Идея выросла из званого обеда в Вашингтоне. Присутствовавший посол СССР Анатолий Добрынин провел оживленную беседу с Фростом, который говорил о «правильном соперничестве» между двумя странами и о необходимости проведения переговоров на высоком уровне.0012 модус вивенди. Я был одним из ближайших друзей Фроста в Вашингтоне и предложил Джону Ф. Кеннеди в 1960 году, чтобы Фрост принял участие в инаугурации президента, предложение, которое Кеннеди, конечно же, принял. Так что я предложил теперь, когда Фрост
поехать со мной в Советский Союз летом 1962 года в качестве своего рода специального посла. Добрынин был в восторге. Но вечер закончился тем, что Фрост, которому было нехорошо, задавался вопросом, «созрел ли он для этого». Через несколько недель он написал мне
сказать, что он поедет, если президент захочет, чтобы он поехал.

Кеннеди и Фрост стали хорошими друзьями, каждый по-своему великий стилист, и каждый явно любил стиль другого. Фрост когда-то определил стиль как «мысленное катание по кругу вокруг себя по мере продвижения вперед».
возможно, естественности и самокритичной отстраненности Джона Кеннеди. И Фрост, конечно, чувствовал себя привязанным к Кеннеди, чувствовал себя здесь, наконец, политиком, понимающим и сочувствующим миру поэзии и искусства. Как 88-летний
поэт сказал в своем инаугурационном стихе посвящения:

О силе, ведущей из своей силы и гордости,
О юных амбициях, жаждущих испытать…
Золотой век поэзии и власти
Из которых этот полдень — час начала.

Президент Кеннеди поддержал идею отправить Фроста в Москву, и таким образом была подготовлена ​​почва для последнего приключения старика.

Фрост пошел, потому что чувствовал, что может внести свой вклад в мир, если ему представится возможность поговорить с Хрущевым как мужчина с мужчиной. Его решимость была яростной. Несколько раз во время долгого перелета в Москву он задавал пронзительный вопрос: «Получим ли мы
увидеть ему ?» Я был встревожен тем, что его сердце было настроено на «большой разговор», и когда я сказал ему, что шансы на то, что кто-то из нас увидит советского лидера, крайне малы, он впал в уныние.
разочарование усилилось, и посреди вялого чтения стихов в Москве он прорычал Франклину Риву, своему американскому переводчику: «Что, черт возьми, я все равно буду здесь делать, если я не увижу Хрущева?» Мороз
гордился своей способностью поставить себя на место другого человека, и было очевидно, что он не только сделал все возможное, чтобы понять ситуацию Хрущева, но в процессе он также разработал перспективу холодной войны
конкурса, щедро оценивавшего потенциал советского общества. Это не было трудным упражнением для Фроста. В 1959, когда некоторые студенты спросили его о проблемах Бориса Пастернака с советской иерархией, он ответил:
резко: «Пастернак — храбрый человек. Он хочет быть русским, и мы собираемся убить его, если мы продолжим пытаться использовать его против России». И много позже на пресс-конференции он сделал сочувственное замечание о
Председатель Хрущев: «Подумайте о его страхах — о нас перед ним, о том, что вокруг него, о Политбюро за ним».

Однако теперь это были не страхи, а надежды, которые Фрост хотел исследовать. Обозревая ход истории, Фрост пришел к выводу, что выживание человечества зависит от постепенного социального и политического сближения двух систем. В письме о принятии
он написал президенту Кеннеди о своей поездке в Россию, сказал, что будет «отчитываться и пророчествовать», и изложил свою концепцию конвергенции в следующих словах: «Мне казалось, что я видел, как российская и американская демократии рисуют
вместе, их суровость ослабевает от своего рода абстрактной строгости до все меньшей и меньшей заботы о массах; наши подкрадываются к тому, чтобы все больше и больше заботиться о массах, по мере того как они становятся бесчисленными».0008

Фрост сказал мне, что он готов сказать это и многое другое «напрямую» Хрущеву, что он хочет сказать российскому лидеру «в лицо», что считает его мужественным руководителем и восхищается его гуманизирующими реформами. Он подготовил
его обращение с заботой и мастерством, которое он отдавал написанию стихов, и я мог видеть, что он был готов говорить как посланник человечества, а не только для народа Соединенных Штатов. Он напомнил, что Аристотель резюмировал греческий опыт.
заключая, что великие нации на вершине могущества побеждают только тогда, когда ведут себя хорошо. Фрост страстно хотел обсудить с Хрущевым столетие грандиозного соперничества, основанного на аристотелевском кодексе поведения, который он называл «взаимным».
великодушие». Фрост ненавидел лозунг Хрущева о «сосуществовании», но было ясно, что он планировал скрыть свое отвращение к нему, представляя свой собственный план. Для него «сосуществование» означало бесплодный, негативный взгляд.
человеческой перспективы, в отличие от контекста совершенства, который, по его мнению, мог бы служить более эквивалентным для войны и ядовитой пропаганды.

В конце концов вмешалась история, и желание Фроста исполнилось. Хрущев отдыхал на Черном море. Неожиданно меня пригласили прилететь в Гагры на конференцию 6 сентября — и он назначил на следующий день отдельную беседу с Робертом.
Мороз. В то время я был озадачен нашими приглашениями. И когда советский председатель проводил с нами в общей сложности пять с половиной часов в последующие дни — и старался передать каждому из нас четкие послания президенту Кеннеди —
тайна углублялась.

Тогда никто из нас этого не знал, но у советского лидера был неотложный скрытый мотив. Начало ядерного противостояния — первого в истории — обретало форму. Сам Никита Хрущев (как он позже сказал в своей книге «Хрущев помнит»)
принял «личное решение» в начале июля установить ракеты на Кубе — впервые советские ракеты были установлены за пределами границ СССР. Риск Хрущева был ошеломляющим. Если это не удалось
(вернее, как он это видел, если бы президент Кеннеди неверно истолковал его намерения), кризис может ввергнуть мир в ядерную катастрофу. Если бы это удалось, это стало бы для Кремля глобальным стратегическим прорывом. Но Кеннеди
Реакция была решающей — и мы были друзьями Кеннеди.

Когда мы прибыли в СССР, советские техники готовили стартовые площадки на Кубе, а ракеты упаковывались в ящики для отправки морем. В Вашингтоне неопределенное состояние наших разведывательных отчетов на тот момент заставило президента Кеннеди
в обороне. Видные сенаторы-республиканцы открыто требовали, чтобы президент сделал что-то, чтобы остановить то, что происходит в Карибском море. Чтобы прояснить позицию США, за день до прибытия Фроста в Черное море президент
Кеннеди провел пресс-конференцию, на которой прямо предупредил, что наступательное оружие недопустимо на территории Кастро. Таким был дипломатический фон в день беседы Фроста и Хрущева.

В последнюю минуту их встреча была почти прервана. Фрост был утомлен, и у него была температура 101 градус, когда он прибыл. Он хотел спать и сказал Риву, что слишком болен, чтобы проехать 20 минут до дачи своего хозяина. Однако Хрущев хотел
поговорить, и когда он узнал, что поэт нездоров, он послал своего личного врача, а затем пошел в комнату Фроста, чтобы записаться на прием. У меня есть копия прикроватной фотографии двух мужчин, сделанной В.С. Лебедев, председатель
секретарь. На ней изображен расслабленный и уверенный в себе Хрущев, сидящий рядом с растрепанным Морозом, который выглядит на все свои 80 лет. Хотя у поэта предсмертная бледность, в глазах его свирепая настороженность.

Разговор начался, и между этими двумя мужчинами, мастерами искусства подшучивания, легко установилось взаимопонимание. Хрущев упрекнул Фроста за то, что тот не заботится о себе, и предложил ему следовать указаниям врача, если он собирается дожить до 100 лет. Роберт сказал, что ему «наполовину
стар, как его страна», и не доверял врачам, но все равно будет рядом к 200-летию своей нации. Затем Фрост описал свои путешествия по России и похвалил своего хозяина за то, что он сделал, или поэтов и поэзию.
Затем последовала дискуссия об отношении художников к своему обществу. Проверив друг друга, двое мужчин заговорили всерьез, когда Хрущев спросил, не имеет ли Фрост «что-нибудь особенное на уме».

Поэт сразу же перешел к проблеме, для обсуждения которой он пришел, — modus vivendi на длительный срок, который позволит обеим странам выжить, соперничать и процветать. Чтобы установить тон великодушия, Фрост начал с беззаботного выражения
восхищение хрущевским стилем руководства. Он признал, что советской системе суждено стать мощной силой в мире, и изложил свою веру в то, что конструктивное соперничество приведет к постепенному сближению
две системы. Затем, говоря из глубины своего беспокойства, он сказал Хрущеву, что такое взаимопонимание между Востоком и Западом возможно только в том случае, если лидеры будут благородны и поощрят открытое соревнование за превосходство.

«Благородное соперничество» было подходящей темой для «двух наций, соперничающих в спорте, науке, искусстве и демократии», — сказал Фрост. Сохраняя тон, он напомнил хозяину, что идеи и поступки поэтов и политических лидеров «формируют
характер страны». Он подчеркнул свою точку зрения одним из собственных афоризмов: «Великая нация рождает великую поэзию, а великая поэзия рождает великую нацию».
аргумент. Он лишь однажды вмешался, чтобы сказать, что основная борьба будет в области «мирной экономической конкуренции». В остальном советский лидер не стал спорить с Фростом и в какой-то момент воскликнул: «Вы
душа поэта!»

Затем Фрост обсудил необходимость кодекса поведения, предвосхитив, таким образом, на 10 лет декларацию принципов Никсона-Брежнева, согласованную в ходе недавних переговоров на высшем уровне в Москве. Фрост сказал тогда, что такой кодекс или взаимно согласованные принципы
поведение позволит его «благородному соперничеству» процветать. Нравственный долг лидеров заключался не только в том, чтобы избегать бессмысленных войн, но и в том, чтобы создавать климат, благоприятствующий широкому контакту и соперничеству. Если бы была сдержанность,
если бы пределы национальной власти были признаны, обе стороны вскоре поняли бы, что следует избегать «мелких ссор и подлой пропаганды». Как сказал Фрост, «Великие нации восхищаются друг другом и не принимают
удовольствие умалять друг друга»

Шла дискуссия о Берлине, об ужасах ядерной войны, о смысле экономического соревнования, общих культурных традициях России и США. Каждый выразил уверенность в завтрашнем дне и в возможностях своей страны.
чтобы ответить на вызов того, что Фрост назвал «столетием великого соперничества». Спустя почти полтора часа Хрущев спросил, не просрочил ли он свое время, и Фрост поблагодарил его или их разговор. Было последнее рукопожатие,
советский лидер попросил Фроста рассказать президенту Кеннеди об их разговоре, и Фрост подарил ему книгу своих стихов с надписью «Премьеру Хрущеву от его соперника в дружбе Роберта Фроста».

Когда хозяин ушел, старый поэт в изнеможении упал на кровать. Он сказал Риву: «Ну, мы сделали это, не так ли? Он отличный человек». Фрост был в восторге. Он выстрелил из своего болта; он выступал на пике своих умственных способностей.
Хрущев-человек оправдал его ожидания, и (как он сказал на пресс-конференции в Москве на следующий день) «не было ничего обычного или подлого», чтобы омрачить разговор. Фрост не мог знать, согласен ли Хрущев с его
главный аргумент, но он предпочел верить, что будет проявлять сдержанность и «выступать за величие» в судьбоносных вопросах. Он знал, что у него была еще одна большая возможность для поэзии и власти, и это было частью его восторга.

В то время я недоумевал, почему Хрущев так заботился о Фросте и почему он так много времени проводил со мной. Позже мы понимаем, что он был нами, потому что он был одержим предстоящим ответом президента Кеннеди на его ядерный выпад. Кеннеди
заказать вторжение на Кубу? Будет ли ядерное оружие использовано Соединенными Штатами? Состояние нервов Кеннеди и его первоначальная интерпретация намерений Хрущева будут иметь решающее значение. Тогда советский премьер нас увидел, потому что
он нуждался в нас. Через несколько дней будет обнаружено истинное назначение кубинских установок. Хрущеву нужно было сообщить о своем здравом уме, чтобы доказать, что он все еще у власти. Наши визиты дадут Кеннеди окно в его разум.
Если я сейчас оглядываюсь назад, то понимаю, что поведение Хрущева было одновременно консервативным и хитрым. Он пытался с помощью обманчивых поворотов заставить Вашингтон гадать, чтобы в один прекрасный день изобразить миролюбивое лицо и жесткое
позиция следующая. Он упомянул мне о Кубе только один раз, и это был типичный хрущевский анекдот. Чтобы показать мне, что он в курсе политики Вашингтона, он отметил, что «некоторые сенаторы» требовали, чтобы Кеннеди вторгся на Кубу. Он
сказал, что это напомнило ему разговор молодого Максима Горького с пожилым Толстым. Горький спросил Толстого о его сексуальных способностях, и пожилой мужчина ответил: «У меня те же желания, но мои способности не измеряются».
Послышался приземленный хохот и резкий вызов: «Таковы уж ваши сенаторы. Они много говорят, но не могут выступать».

Но это был единственный резкий выпад за весь наш долгий разговор. В остальном Хрущев играл роль разумного человека, искренне любившего нового президента и пытавшегося разобраться в его политических проблемах в год промежуточных выборов. Он
изо всех сил хвастался, что он помог победить Ричарда М. Никсона в кампании 1960 года (отказавшись, вплоть до выборов, удовлетворить просьбу президента Эйзенхауэра об освобождении двух американских летчиков, сбитых в советской армии).
Арктика в 1959). Он вежливо принял объяснение президента Кеннеди о том, что новое вторжение самолета-разведчика U-2 над сибирским побережьем пятью днями ранее было несчастным случаем. Он попросил меня передать президенту личный подарок грузинских вин,
и когда я уходил, он дважды сказал для выразительности: «Вы передайте президенту, что я хочу, чтобы он был моим гостем прямо здесь, и я хочу, чтобы он также привел миссис Кеннеди и маленькую девочку».

Последним маневром Хрущева было сделать меня курьером «секретного сообщения»; Я должен был дать Кеннеди твердое обещание, что он ничего не сделает для «разогрева» берлинского кризиса до ноябрьских выборов. Это был вид
личной политики, которая в конечном итоге привела к падению Никиты Хрущева. Это было умное, увлекательное выступление.

Зловещая игра Хрущева не всплывала на поверхность в течение шести недель, но в то самое время, когда мы были в Гаграх, он, по-видимому, готовил еще один смелый ход, который очаровал бы Роберта Фроста. Он готовился — буквально — использовать поэзию для укрепления
его собственная политическая власть: подготовка нового раунда десталинизации, чтобы использовать завоевания власти и престижа, которые станут результатом его кубинского переворота.

Десталинизация была самым мощным внутриполитическим оружием Хрущева. Его секретная речь с осуждением Сталина пятью годами ранее была главным источником его силы в коммунистической партии, но его контроль над Президиумом все еще был слабым. Этот,
тоже была смелой авантюрой, но теперь ясно, что Хрущев был полон решимости изменить способ партийного правления. Литераторы уже были выбраны в качестве острий новой волны десталинизации. Это неудивительно.
Русские писатели были в авангарде движений за политические реформы со времен Пушкина. Первыми молниями должны были выстрелить молодой поэт Евгений Евтушенко и тогда еще никому не известный писатель Александр Солженицын. Окт.
21, в роковой день, когда Джон Ф. Кеннеди оповестил мир о кубинском кризисе, в «Правде» появилось стихотворение Евтушенко «Наследники Сталина». Это был эмоциональный призыв к бдительности, чтобы «не дать Сталину снова подняться».
и он предупредил:

«некоторые его наследники ухаживают на пенсии за розами, думая втайне
их вынужденный досуг не продлится.
Другие,
с трибун, даже куча брани на Сталина,
но,
ночью,
тоскуют по старым добрым временам. »

Выход на той же неделе романа Солженицына «Один день Ивана Денисовича» был, вероятно, самым поразительным литературным событием в советской истории. Солженицын, личная жертва сталинской паранойи, быстро добился
признан одним из величайших художников 20 века. Его книга была обстоятельным обвинительным актом жизни в сталинских лагерях рабского труда. Это тоже появилось в официальном коммунистическом журнале.

Теперь мы знаем, что Никита Хрущев лично санкционировал издание этих произведений. Сопровождал Роберта Фроста в путешествии на Черное море секретарь Союза писателей Алексей Сурков. По дороге Сурков сделал загадочное замечание
Фрэнку Риву, что он собирается заключить «важное дело» с Хрущевым в Гаграх. Однако когда кубинская авантюра председателя пошла наперекосяк, ему посчастливилось выжить политически, и его новая кампания по десталинизации провалилась.
быстро отвлекся.

Фрост провел пресс-конференцию у себя на квартире после возвращения в Москву. Отвечая на запросы со своим обычным умением, он сообщил, что получил «частное сообщение для президента Кеннеди». На следующий день статья на первой полосе
«Нью-Йорк Таймс» начала так: «Роберт Фрост сказал сегодня, что он и премьер-министр Хрущев договорились о необходимости соперничества и великодушия в отношениях между двумя странами». История точно отразила основные моменты
Разговор Мороза и Хрущева.

На этой позитивной ноте должно было закончиться приключение Фроста. Должен был быть визит в Вашингтон и тихий доклад президенту. Однако, к несчастью для Фроста, этой развязки не суждено было случиться. Мы вернулись в Нью-Йорк 9 сентября с
долгая остановка в парижском аэропорту. Хотя Фрост был в прекрасном настроении, он не спал 18 часов к тому времени, когда мы наконец сошли с самолета, и устал до костей. Я должен был прекратить дальнейшие интервью для прессы, но репортеры отсутствовали.
и стремился убедить его расширить свои впечатления о Хрущеве. Когда он начал повторяться ближе к концу своей нью-йоркской пресс-конференции, Фрост удивил меня, внезапно выпалив: «Хрущев сказал, что опасается
для нас из-за нашей доли либералов. Он думал, что мы слишком либеральны, чтобы воевать — он думает, что мы будем сидеть то с одной стороны, то с другой».
Почта опубликовала баннерный заголовок: «Фрост говорит, что Хрущев считает США« слишком либеральными », чтобы защищать себя».

Рив и я оба знали, что поэт вложил слова в уста Хрущева. Фраза «слишком либеральна, чтобы воевать» была фразой, которую Фрост использовал много раз, но как только он приписал ее председателю, ущерб был нанесен, и не было никакого способа исправить ситуацию.
записывать. Со всех точек зрения это была досадная оплошность: поэт одним махом нарушил собственные правила «великодушного поведения», исказил позицию Хрущева и поставил в неловкое положение президента Кеннеди. В
бездумная минута, он предался той самой пропаганде, о которой лично сожалел в своем разговоре в Гаграх.

Ситуация на Кубе уже заставила Кеннеди обороняться. Он был уязвлен заявлением Фроста. Когда я прибыл в Вашингтон, в конце нашей беседы президент коротко спросил: «Почему он должен был это говорить?» я имел
нет хорошего ответа. Степень негодования президента стала ясна в последующие недели. Фроста не пригласили в Вашингтон для разбора полетов; и Кеннеди не дал ему возможности представить свое «личное послание» от
Хрущев. Пока поэт размышлял о своей ошибке дома в Бостоне, я уверен, он понял, что «перешел черту» Кеннеди, потерял ценную дружбу. Он начал диктовать письмо-доклад президенту в конце сентября, но
его сердце не было в этом, и письмо так и не было завершено.

Я видел его в Вашингтоне на той неделе, когда кубинский кризис поставил мир на грань ядерной войны. Он приехал, чтобы принять участие в Национальном фестивале поэзии. В его речи был оттенок горечи по отношению к Белому дому, но, поскольку вопрос жизни и смерти
Ракетное противостояние развивалось, Фрост был странно оптимистичен в отношении его исхода. Он восхищался взаимной сдержанностью двух лидеров и был уверен, что Кеннеди и Хрущев «уладят дело мирным путем». личный
бедственное положение напомнило мне пророческий разговор, который у него был с Андре Мальро на обеде в Вашингтоне в мае прошлого года. Они обсуждали поэзию и политику, когда произошел этот обмен мнениями:

Фрост: Правительство может использовать поэта для достижения своих целей, но когда он больше не нужен, Правительство имеет право его вышвырнуть.
Мальро: Да, но это не истина в последней инстанции. Вспомните Цезаря Августа. Поэт Вергилий был
используемый им, входил в круг его советников. Но сегодня мы вспоминаем Вергилия.
Фрост: Но это было давно.
Мальро: Но разве мы не для этого?

В последние недели своей жизни Фрост предпринял лишь одну непрямую попытку связаться с президентом. В конце ноября, когда Кеннеди официально покончил с кризисом, отменив военно-морской карантин Кубы, он прислал мне телеграмму: «Вы расскажете
Президент от меня сегодня великая цитата будет без кавычек. Все, что требовалось в этой ситуации, — это его решение с нашей стороны. Мы с вами видели, что Хрущев всем сердцем склонялся на запад. Ему да будет хвала».

Фрост был госпитализирован в бостонскую больницу в тяжелом состоянии 8 декабря 1962 года. Это событие было отмечено на первых полосах газет, и друзья из всех слоев общества (включая посла Добрынина и посла Индии Б.К. Неру) прислали сообщения к его постели. Еще нет
телеграмма, нет письма от президента. Когда его состояние ухудшилось, ему сделали операцию по удалению тромба. Были сделаны осторожные звонки — и Роберт и Этель Кеннеди прислали цветы, — но, к моему изумлению, люди из аппарата президента,
не отправил сообщение в бостонскую больницу.

В начале января мы с женой Ли пошли в больницу навестить. Настроение Фроста подняла телеграмма от Евтушенко. Оно гласило: «Сегодня я снова и снова перечитывал твои стихи и рад, что ты живешь на земле».

Поэт был слаб, но ум его еще был силен. Особенно ему хотелось рассказать о поездке в Россию, которую он назвал «временем нашей жизни». Он по-прежнему гордился своим выступлением и даже упомянул, что вернется на финал.
поболтать с Хрущевым. Он отрицательно отзывался о «парнях из окружения президента», но не упоминал самого Кеннеди. Когда мы говорили о будущем, в какой-то момент он заметил: «Единственная проблема со смертью — это
не зная, чем все обернется».0008

Роберт Фрост умер 30 января 1963 года, за два месяца до своего 89-летия. Дань уважения Кеннеди и Хрущеву доминировала в новостях, когда были произнесены последние панегирики. Его кремировали, а через три недели после его смерти прошла тихая панихида.
в Амхерсте.

Как объяснить печальный конец такой счастливой дружбы? Это не просто. Это были сложные люди, и один из них нес ужасные бремена президентства. Фрост, стоик, лелеявший свое горе наедине, открыто не обсуждал этот вопрос.
с кем. Я думаю, что он смирился с первоначальным пренебрежением, но он был человеком мучительной чувствительности, и было очевидно, что он был глубоко ранен продолжающейся холодностью президента.

Сдержанные мужчины часто легкомысленны, а Джон Кеннеди, по сути, был очень закрытым человеком. Эта черта сделала его человеком, который обычно предпочитал игнорировать своих критиков и не спешил ни хвалить, ни обвинять своих соратников. Кеннеди и я никогда не обсуждали
заключительный этап его отношений с Фростом. Насколько мне известно, он упомянул эту тему только один раз. Через девять месяцев после смерти Фроста, на открытии библиотеки Роберта Фроста в Амхерсте, в тихом уголке он извиняющимся тоном сказал Кей:
Моррисон, секретарь Фроста: «Мы не знали, что он так болен».

В тот день Джон Кеннеди был в приподнятом настроении, за 27 дней до своего убийства в Далласе. Он произнес, возможно, самую благородную речь в своей карьере. Это было больше, чем личная дань уважения Фросту. Он использовал вступительную тему Фроста в качестве своего текста и представил
стремительный, мощный гимн поэзии и силе. В произнесении были такие слова:

«Поэтому, чтя Роберта Фроста, мы можем воздать должное глубочайшим источникам нашей национальной силы. Эта сила принимает множество форм, и самые очевидные формы не всегда являются самыми значительными».0008

«Люди, которые создают власть, вносят незаменимый вклад в величие нации. Но люди, которые ставят под сомнение власть, вносят столь же незаменимый вклад, особенно когда этот вопрос бескорыстен».

«Ибо они определяют, используем ли мы силу или сила использует нас. Наша национальная сила имеет значение, но не менее важен дух, который наполняет и контролирует нашу силу. В этом было особое значение Роберта Фроста.»

Стюарт Л. Удалл был министром внутренних дел в администрации Кеннеди и близким другом Роберта Фроста.

Вернуться на главную страницу книг
Страница

Архитекторы Экстрима — Черное море

Для стороннего наблюдателя Бухарест — это море однообразных блоков, которые толкают и сокрушают город до Второй мировой войны — тоталитарный кошмар, посягающий на низкоуровневый европейский городок с ржавыми крышами, трескающиеся стены и осыпающаяся штукатурка.

Но румынская столица пережила разные эпохи развития с тех пор, как коммунисты захватили власть в 1946 году. То, что начиналось как вдохновленное Западом модернистское видение, подпитываемое энтузиазмом молодых архитекторов, превратилось в катастрофический набег на городскую среду, оставив город расколот и травмирован. После революции 1989 года, изгнавшей коммунистический режим, город действовал только как смотритель своего склада бетонных громад и не смог разработать последовательный план городского развития.

Сегодня около 70 процентов из 1,95 миллиона жителей города живут в многоэтажных квартирах, подавляющее большинство из которых построено во времена коммунизма или закончено после него. За очень немногими исключениями коллективное жилье в многоквартирных домах было единственным новым домом, построенным с 1950-х до конца 1980-х годов, однако их дизайн и качество различаются, а политическое вмешательство сыграло ключевую роль в превращении строительства кварталов из эгалитарной утопии в монолитную. шоу ужасов.

Это их история.

Вписываясь в городскую ткань города: квартал соцреалистов в Друмул Таберей, Бухарест (Фото: M Bird)

1952-1959: правила сталинизма

Бухарест всегда был городом, построенным в спешке. Между 1912 и 1948 годами молодая столица Румынии пережила демографический взрыв, в результате чего его численность увеличилась втрое до одного миллиона жителей.

Архитектура представляла собой гибрид вилл в стиле барокко и ар-нуво, сельских коттеджей и приусадебных участков, ар-деко, ар-нуво и модернистского жилья межвоенного периода, а также зданий в бранковском стиле, квазивизантийском стиле, вдохновленном православной церковной архитектурой.

Строительство города так и не было завершено, так как он спешил построить центр, чтобы конкурировать с устоявшимися столицами Будапешта, Вены или Стамбула.

На первый взгляд, его бульвары были величественными, а архитектура впечатляющей, однако люди по-прежнему жили в сельской местности. К концу Второй мировой войны 80 процентов населения жили в домах без канализации, 72 процента не имели водопровода и более половины не имели электричества.

После того, как Коммунистическая партия захватила Румынию в 1946, его генеральный секретарь Георге Георгиу-Деж продвигал централизованно планируемое экономическое видение своей страны, повторяя развитие СССР.

Коммунисты выгнали либералов из высших профессий, многим архитекторам грозила тюрьма, а студенты были арестованы, а градостроители и архитекторы попали под надзор коммунистической партии.

«Что отличает эту систему от либеральной, так это то, что государство — государственная власть — это все: инвестор, архитектор, планировщик, строитель», — говорит архитектор и главный редактор журнала Zeppelin Стефан Генчулеску. «Люди должны жить в том, что им дано. Все балансы между частными инвестициями и свободным рынком, а также городскими правилами, такими как регулирование, не существуют, потому что все дано заранее».

В 1950-х годах новая власть ввела в эксплуатацию «Кварталы» — малоэтажные и среднеэтажные городские кварталы, расположенные вокруг внутреннего двора, обычно из кирпича, с классическими мотивами, такими как портики и пилястры, арки на входах. Эти соцреалистические проекты изменили пуризм модернизма, который был моден среди румынской элиты в 1930-х и 1940-х годах, в пользу неоклассической стилизации. Эти кварталы высотой в четыре-пять этажей вписывались в городскую ткань улиц, часто во внешнем центре.

«Ирония судьбы в том, что с политической точки зрения это был самый отвратительный период в послевоенной истории, но он был более приятным для города, чем последующие», — говорит Генчулеску.

Блоки в космосе: функциональный и зеленый коммунистический модернизм в Котрочени, Бухарест (Фото: M Bird)

1960–1970: модернизм наносит ответный удар

Целью Советского Союза была индустриализация жилищного строительства. Это означало производство материалов на фабриках и доставку деталей на место для создания зданий методом, аналогичным методу сборки мебели в разобранном виде. Это было быстрее, дешевле и менее разрушительно для городов, чем строить все на месте, кирпичик за кирпичиком. Стиль для этих зданий был простым, простым и эффективным.

«Мы не против красоты, но мы против излишеств», — сказал генеральный секретарь СССР Никита Хрущев в речи 1954 года о индустриальных зданиях.

Отчаявшись сокрушить наследие Сталина, сохранив при этом экономический авторитет как правителя, Хрущев объявил войну социалистическому реализму, его материалам и использованию неоклассических элементов дизайна, а также напал на архитекторов за их одержимость зданиями с «красивыми силуэтами».

«Людям нужны квартиры», — сказал Хрущев с присущей ему категоричной позицией. «У них нет времени любоваться силуэтами; им нужны дома, чтобы жить!»

К востоку от железного занавеса это был сигнал к тому, что коммунистический стиль должен перейти от неоклассического к функциональной форме, основанной на доме, столь же эффективно спроектированном, как автомобиль или пишущая машинка. Однако это изменение политики было против тех зданий, которые Деж и его аппаратчики сдавали в эксплуатацию для Бухареста.

К 1958 году Деж начал признавать необходимость выключателя, хотя он, как и Хрущев, не называл его модернизмом, потому что этот термин был слишком западным и буржуазным.

«Практически был запрет на название «модернизм» — его называли функциональной или рациональной архитектурой, по крайней мере публично», — говорит архитектор и писатель Мируна Строе. «Это не должно было быть связано ни с чем, что было бы напоминанием о Западе, но с изобретением восточного блока».

Многие архитекторы в Румынии учились своему ремеслу как модернисты в 1930-х годах, поэтому были счастливы отказаться от легкомыслия социалистического реализма и вернуться к конструированию коробок из стекла и бетона.

Как и в СССР, это означало революцию в индустриализации архитектуры с максимальной отдачей от минимальных ресурсов, созвучную быстрому развитию коммунизма в городах. На окраинах Бухареста стали появляться гигантские проекты коллективного жилья.

Для многих архитекторов это была возможность. Это означало «большие кварталы бетонных плит, плавающих в зелени», — говорит Генчулеску.

«Эти здания — символы социализма, но для архитекторов, которые их спроектировали, наконец-то появилась возможность сделать это, как на западе», — говорит Генчулеску. «Из-за режима — все было спланировано и под контролем, и они добились того, что оставалось только мечтой для градостроителей на западе».

В Румынии это означало комфортное жилье для рабочих масс с горячей водой, электричеством, отоплением и канализацией. «Для некоторых, уехавших из сельской местности и работающих в городе, это было очевидным улучшением», — говорит Стро.

Крупнейшее строительство было в восточной части Бухареста, сосредоточенное на «Титане» в бывшем районе «Балта-Алба», который стал зоной, в которой проживало 400 000 человек вокруг огромного парка.

«Есть анекдот: какой самый большой город в Румынии после Бухареста?» говорит Мируна Строе. — Это Балта Альба.

Столица устремляется в облака: в 70-х и 80-х годах количество этажей растет — Drumul Taberei, Бухарест (Фото: M Bird)

1971-1989: Северная Корея вторгается в Бухарест.

Окраина Бухареста оставалась строительной площадкой в ​​1960-х годах: поля были вспаханы для прокладки труб и фундамента, а пустующие участки в центре были заполнены малоэтажным жильем. В период с 1948 по 1970 год население города увеличилось на 40 процентов с 1,1 миллиона до 1,55 миллиона человек. Но по мере развития шестидесятых идеал отдельно стоящих блоков, прорастающих из растительности, стал слишком дорогим.

К 1971 году новый генеральный секретарь румынской коммунистической партии Николае Чаушеску стал меньше восхищаться этим модернистским видением.

«Процесс содержания неиспользуемой земли между крупными кварталами не только негативно влияет на архитектурный облик квартала, но и снижает плотность застройки, препятствует удовлетворению лучших условий жизни», — сказал Чаушеску в выступлении на конференции 1971 г. Союз Архитекторов.

Диктатор проявлял особый интерес к городскому планированию, и его видение было высоким, многолюдным городом с небольшим общественным пространством.

«В какой-то момент Чаушеску захотел провести сравнение плотности заселения европейских столиц, — говорит Мируна Строе. «Ему представили статистику по другим городам, и Бухарест не был в диапазоне высокой плотности жителей на гектар, поэтому он сказал: «Нам нужно увеличить это, он должен быть столицей».

Природа была пустой тратой ресурсов, которые можно было бы заполнить бетоном и коробками семей. Таким образом, государство заказало блоки на территориях, отведенных под благоустройство, а также на траве и растительности между модернистскими блоками, что архитектор Мируна Сторе называет «утолщением» города.

Орнаментальный, монументальный, пагубный: северокорейский стиль 1980-х опустошил сердце города, Piata Victoriei, Бухарест (Фото: M Bird)

«В сфере жилья самое дорогое — это инфраструктура, поэтому Чаушеску имело смысл строить на тех территориях, где эта инфраструктура уже существует», — говорит Строе.

В 1971 году лидер коммунистов посетил Северную Корею, где на него повлияли радикальные программы строительства при диктаторе Ким Ир Сене в столице Пхеньяне.

Четыре года спустя он принял новый закон, согласно которому новые кварталы должны быть обращены к улице и увеличены в высоту, а также остановлено строительство отдельно стоящих блоков на природе. Возникли стены пустых десятиэтажных бульваров, нависших над главными магистралями города.

4 марта 1977 года землетрясение в Бухаресте унесло жизни 1424 человек, разрушив десятки тысяч зданий. Многие из обрушившихся многоквартирных домов были построены между 1920 и 1940 годами. Это был последний предлог для Чаушеску начать полномасштабную реконструкцию города.

В 1978 году указ разрешил правителю подчинять архитекторов и градостроителей своей воле. «С этого момента предложения по развитию будут составляться в одночасье, следуя все более и более абсурдным просьбам диктатора», — пишет Стро.

Чаушеску начал сносить город, разрушать тысячи домов и строить мегаломанские проекты. Это была эпоха бульдозеров. Правитель сосредоточил все ресурсы планирования на проекте в центре города, который попытался превратить Бухарест в Пхеньян. «Цель состояла в том, чтобы создать новый социалистический город для нового социалистического человека», — говорит Генчулеску. «Идея заключалась в том, чтобы разрушить докоммунистический Бухарест и построить на его вершине новый город».

Стиль экстерьера этих кварталов сочетал утилитарность с фольклорными мотивами, закругленными углами и случайными арками, любимыми диктатором. Но внутри эти здания часто были больше, с большей площадью, а их конструкции были спроектированы таким образом, чтобы выдерживать землетрясения.

Но Стро говорит, что «энергия и энтузиазм» архитекторов, строивших новые города в 1960-х годах, превратились в атмосферу, в которой архитекторы говорили себе: «давайте сделаем как можно меньше худшего».

: У этой новой формы до сих пор нет имени.

«Это не постмодернизм, — говорит Стро, — потому что постмодернизм должен быть референциальным и ироничным. В Бухаресте нет иронии. Все буквально».

На просьбу указать, какой стиль мы можем назвать этой архитектурой, Стро говорит: «Я не могу сделать предположение. Он стилистически поврежден».

Чаушеску уничтожил целые кварталы, такие как извилистые сельские улицы Урана в центрально-западной части, где он построил свой тщеславный проект, Народный дворец, самое большое здание в Европе и воплощение культа его личности в бетоне и мраморе.

В других случаях он брал существующие бульвары, расширял их, разрушал первые ряды домов и добавлял новые кварталы.

Абсолютно белая амплитуда этих сооружений впечатляет, но за этим монументальным фасадом отсутствует какой-либо визуальный или физический диалог с городом. Тротуары крошечные, машины забивают прогулочное пространство, резкий запах мусора, а случайные ниши и арки становятся убежищем для бомжей, которые летом спят на бетонных кроватях, а зимой у труб с горячей водой.

«[У этих зданий] нет задней части», — говорит Генчулеску. «Что сделал Чаушеску, так это создал реальный проект «Потемкин».

Идея заключалась в том, чтобы создать впечатление великолепия в длинной и широкой оси, а затем, когда это будет завершено, углубиться в городскую ткань Бухареста и поэтапно снести каждое здание докоммунизма, кроме церквей. Это дало бы посетителю представление о том, что весь город преклонился перед эстетическими страстями диктатора.

«Вы можете подумать, что от старого города ничего не осталось, если вы проедете через Бухарест», — говорит Генчулеску. «Но если повернуть налево или заглянуть за квартал, там старый город, который не успел исчезнуть».

Манифест культа личности в бетоне и мраморе, «Народный дворец» Чаушеску, который сейчас является резиденцией румынского парламента, Бухарест (Фото: M Bird)

В 1985 году Чаушеску заявил, что в течение пяти лет от 90 до 95 процентов жителей Бухареста будут жить в многоквартирных домах.

Но в декабре 1989 года в Тимишоаре собрались толпы, а позже сотни тысяч вышли на улицы Бухареста. Революция вынудила Чаушеску бежать из города на вертолете и приземлиться в 80 километрах в маленьком городке Тырговиште, где он был застрелен собственными солдатами.

В одночасье все проекты с манией величия остановились.

1989–2000: Распродажа

Город остался травмированным и без направления. Большинство блоков началось в 1980-е были завершены в 1990-х годах, в том числе Народный дворец, который был завершен в 1997 году. владельцев в Румынии без бремени ипотеки. Сегодня эта раздача помогла Румынии стать страной ЕС с наибольшим количеством владельцев-оккупантов.

2000 г. и далее: Реконсолидация

По мере выхода страны из переходного периода государство продолжало строить квартиры для молодежи, а частные застройщики строили многоэтажки по всему городу, но ни один из этих проектов не приблизился к строительному буму между 1960 и 1989. Между тем с 1990 года население города стабилизировалось на уровне около двух миллионов жителей.

Отношение жителей изменилось. Переход от государственной к частной собственности привел к тому, что жители стали рассматривать себя не как часть коллектива, а как индивидуумов в автономных ящиках, нагроможденных друг на друга. Так что до сих пор часто можно увидеть, как они перештукатуривают или красят часть принадлежащего им дома, чинят трубы только в районе своей квартиры или превращают свой балкон в дополнительную часть жилой площади, закрываясь от города.

«Люди настолько без ума от простора, что закрывают балконы», — говорит Генчулеску. «Это логика полной сегрегации и отказа от публичного пространства. Быть в собственной маленькой крепости. Все, что делится, — плохо».

Этому способствует отказ от экстерьера. «Фасады больше не важны», — добавляет Генчулеску. Это наиболее заметно при наличии рекламы на фасадах зданий, где рекламодатели платят жителям за то, чтобы они заклеивали весь фасад восьмиэтажных домов массивными плакатами, рекламирующими кока-колу, йогурт или пиво.

Архитектура исчезает, брендинг берет верх: бульвар Магеру в Бухаресте, 2015 г. (Фото: M Bird)

«Людям плевать, как выглядит их квартал, — говорит Генчулеску. «Бухарест становится более восточным по стилю — с внутренним двориком, внутренним пространством и никакой связи с улицей».

Квартиры быстро меняются владельцами, особенно в центре, куда въезжают более богатые люди, а пожилые люди продают и перестраховываются в деревню или в небольшие квартиры на окраинах.

Город также разделяется на север и юг, при этом богатство концентрируется наверху, а бедность внизу. Граница, возможно, проходит от главного бульвара 13 Calea Septembrie через центральную площадь Unirii на восток в Piata Alba Iulia. На юге живут самые бедные, он страдает от наименьших инвестиций и имеет только одну линию метро. Это возвращение к духу 19-го века, когда Каля Раховей — оживленная улица на юго-западе называлась Podul Saracilor — Улица Бедных.

В 2009 году государство спонсировало крупную программу реабилитации кварталов коммунистической эпохи. Проект, финансируемый центральным правительством и местными властями, был направлен на утепление наружных стен полистиролом, установку окон с двойным остеклением и перекраску фасада.

Коммунистический ремонт: 2009 г.: блоки с двойным остеклением, перештукатуренные и окрашенные прямоугольниками случайных цветов, бульвар Уну Май/Каля Гривитей, Бухарест (Фото: M Bird)

Серые блоки были побелены, а их фасады окрашены в разноцветные формы, чтобы скрасить монохромный оригинал, а счета за топливо для жителей были урезаны в популистском шаге, который придал блестящий вид унылому городу.

Но Генчулеску называет реабилитацию «катастрофой». Он утверждает, что ей не хватало стратегии, поскольку программа рассматривала только поверхностные проблемы и не перестраивала водопровод, конструкцию, лифты и внутренние помещения этих коммунистических блоков. «Это похоже на то, когда у вас проблемы с печенью, вы покупаете новую пару очков», — говорит он.

Но главное изменение в структуре города произошло в частном транспорте.